- Итак, господин Каримов, договор готов. Пожалуйста, ознакомьтесь.
Пачка свежеотпечатанных листов легла на стол.
Альберт Каримов вздрогнул, будто не ожидал, что все пройдет так быстро, и нерешительно протянул руку. На первом же листе в глаза бросился хорошо знакомый логотип – что-то вроде Витрувианского человека Да Винчи - зубчатая шестеренка и вписанный в нее человеческий силуэт.

Быстро проглядев договор, Альберт отложил его в сторону. Текст не впечатлил - обычное соглашение об оказании услуг, стандартная форма, которую подписывает каждый новый клиент.

Кабинет, в котором сейчас находился Альберт, вызывал гораздо больше интереса. На первый взгляд самый заурядный офис: несколько шкафов, кулер с питьевой водой, плотно закрытые жалюзи,   итальянская кофемашина, большой отрывной календарь на стене. Стол для переговоров, за которым и разместился Альберт. Точно такие же офисы были и двадцать и тридцать лет назад.

Во главе стола сидела девушка, больше всего похожая на секретаршу из солидного банка – деловой костюм, собранные в пучок волосы, неброский макияж, очки в дорогой оправе – наверняка умные, из тех, что могут просканировать лицо собеседника и в считанные секунды найти о нем всю возможную информацию. На шее секретарши висел бэйджик с именем: “Анна”.

Анна занималась своей работой и что-то печатала. Пальцы с ухоженным маникюром порхали над голографической проекцией клавиатуры, едва касаясь мерцающих клавиш. Монитор последней модели был под стать клавиатуре - изогнутый полупрозрачный корпус толщиной с лист бумаги, гибкие цепкие ножки. На задней крышке светился логотип в форме надкусанного яблока.

Рядом с монитором стояла небольшая металлическая конструкция, напоминающая модель Солнечной системы: в центре полая сфера, собранная из нескольких колец, вокруг сферы, словно спутники, летали крошечные хромированные шары. Конструкция не останавливалась ни на секунду: сфера вращалась, шары-спутники летали вокруг. А в основании - в самом сердце конструкции, тикая, как старые механические часы, медленно проворачивались две крошечные медные шестеренки.

Непрерывный ход шестеренок завораживал. Казалось, что в плавном вращении кроется тайна, разгадать которую сможет лишь тот, кто рискнет заглянуть внутрь. Вечный двигатель? Или имитация – простейшее волшебство, порожденное силой электромагнитных полей.

- Вы уже закончили? - раздался неожиданный вопрос.
- Что? - Альберт непонимающе оглянулся. – Ах, да-да, все в порядке.
- Замечательно, - Анна заулыбалась. - Вас все устраивает? Вопросов больше не осталось?
- Пожалуй, нет, - задумчиво протянул Альберт.
Вопросы? Какие могут быть вопросы?
Корпорация - циклопический механизм, спрятанный за полированным корпусом. Никто не знает, какие винтики крутятся внутри, какие рычаги задают направление, и как выглядят те шестеренки, что приводят всю махину в движение.

Известно лишь одно - Корпорация исполняет желания. И этого достаточно.
- Вас что-то смущает?
- Нет, все в порядке, - машинально ответил Альберт.
- В таком случае...
- Скажите, - спросил Альберт. Анна сразу же замолчала, подалась вперед, всем видом демонстрируя готовность ответить на любой вопрос. - Вы же гарантируете, что мой визит... останется в тайне?

Анна ободряюще улыбнулась.
- Господин Каримов, - мягко произнесла она, - ваши опасения абсолютно напрасны. Могу заверить, что пользуясь нашими услугами, вы не рискуете ничем – своим клиентам Корпорация гарантирует полную анонимность. Полную, господин Каримов. Мы создали совершенную систему безопасности – все помещения защищены от прослушивания, от скрытых камер, жучков и всех возможных следящих устройств. Мы даем стопроцентную гарантию, что информация о клиентах никогда не выйдет за пределы этих стен. Поверьте, никто и никогда не узнает, что вы сидели в этом кресле, а подробности заказа навсегда останутся вашей личной тайной.

Альберт задумчиво кивнул.
- Звучит надежно.
- Между прочим, все это есть в договоре, - с улыбкой добавила Анна. - И вот еще что… строго между нами, господин Каримов, - девушка заметно посерьезнела. - Среди наших постоянных клиентов есть люди, занимающие в обществе самое высокое положение. Вы, разумеется, должны понимать, что такой уровень ответственности обязывает нас относиться к вопросам безопасности с максимальной серьезностью.

Анна многозначительно замолчала, оставив Альберта размышлять над последней фразой.
Слова не были пустым бахвальством.
Вспомнился недавний скандал, наделавший много шума. Ничего серьезного, всего лишь небольшая статья в популярном интернет-издании – заметка о действующем министре финансов и его, без сомнения, болезненных пристрастиях к услугам Корпорации.

Возмущенный министр обратился в суд.
Меньше чем через месяц процесс подошел к концу: проигравшее издательство принесло извинения, заплатило огромную компенсацию и вскоре закрылось. Ходили слухи, что автор нашумевшей статьи - молодой амбициозный журналист - пропал без вести. Разумеется, это были всего лишь слухи. В конце концов, кого волнует судьба простого журналиста?

Альберт решительно потянулся за ручкой.
- Я согласен. Где расписаться?
Быстрый взмах - чтобы не успеть передумать - и на последнем бланке появился размашистый росчерк.
- Отлично, - Анна забрала подписанный договор. - Осталось только оплатить, сейчас я направлю вам реквизиты.
Пискнуло входящее сообщение - запрос на денежный перевод, без указания цели оплаты.
Реквизиты удивили: банк на Каймановых островах, анонимный счет, транзакция через ряд посредников. Всё в рамках закона, но попробуй распутать такой клубок - и в лучшем случае найдешь австралийского фермера, видевшего банкомат только в страшном сне.

Альберт подтвердил перевод.
Десять тысяч долларов. Большая сумма. Далеко не каждый может позволить себе такой подарок. Но, говорят, оно того стоит.
- Поздравляю! – воскликнула Анна. – Оплата получена. Договор вступает в силу немедленно. Теперь вы можете пройти в комнату ожидания, наши специалисты уже приступили к подготовке вашего заказа

От неожиданности Альберт разинул рот.
- Подождите, как это приступили? Уже?!
- Разумеется, - с уверенностью заявила Анна. - Время ожидания составит... - она посмотрела в монитор, - не более двух часов.
- И это все?
- Конечно.
- А как же...
- Вас что-то беспокоит?
- Нет. То есть да! Я думал, что смогу… выбрать? Ну да, выбрать… или хотя бы описать, что мне нужно… рост, внешность... Черт, да вы же вообще не знаете, чего я хочу!

Анна усмехнулась и отрицательно покачала головой.
- Этого не требуется.
- Что значит, не требуется? - Альберт насторожился. - Почему?
- Потому что о своих клиентах мы знаем все.
Альберт открыл было рот, собираясь возразить...
И замолчал.
Металлическая конструкция на столе продолжала свой бесконечный ход. Сфера вращалась, летали хромированные шары, тикали шестеренки: механическое сердце, единственная цель которого – развлекать скучающих гостей – посетителей могущественных корпораций, способных выбросить тысячи долларов за право обладать игрушкой, красивой и бесполезной.

- Значит, вы говорите, что знаете… чего я хочу? - тихо переспросил Альберт.
Девушка сняла очки, наклонилась вперед. Уголки губ приподнялись в доброжелательной улыбке, только вот глаза остались предельно серьезными.

- Разумеется, господин Каримов.
- Но как?
- Это коммерческая тайна. Одно из тех достижений, которые и позволяют нам исполнять желания.
- А если нет? Если вы ошибетесь?
Анна откинулась на спинку стула, снова превращаясь в пустую офисную куклу – исполнительницу рекламных текстов.
- Ошибки быть не может, господин Каримов. Корпорация имеет безупречную репутацию. Репутацию, которую подтверждают тысячи наших клиентов. У нас работают лучшие специалисты, и мы всегда – я подчеркиваю: всегда - подбираем именно то, что нужно, удовлетворяя даже самые… изысканные пожелания.

Альберт сдался. Секретарша права – в современном мире нет места для ошибок. Ошибки ушли в прошлое – вслед за сотовыми телефонами, плоскими телевизорами и настоящими отношениями настоящих людей. Вместе со свободой делать выбор и возможностью жить независимой жизнью. Свобода ушла, и обратного пути больше нет: договор подписан, соглашение вступило в силу, обмену и возврату товар не подлежит.

- Значит, где я могу подождать?

***

Гостевая приятно удивила.
Уютная комната, оформленная в темных тонах. Из мебели - черный кожаный диван вдоль стены, такое же кресло в углу, да еще простой деревянный стул, слегка выделявшийся на фоне выдержанной в одном стиле обстановки.

Окон не было. Встроенные в потолок лампы давали мягкий ровный свет, разбрасывая по комнате причудливые тени.
На темной стене, в ярком пятне света, висела картина: пост-авангардизм, хаотическая абстракция - смешение строгих геометрических фигур и бесформенных пятен. В одной из клякс угадывались очертания искаженной шестеренки: острые зубцы угрожающе нависали над пятном, напоминающим человеческую фигурку. Стоило посмотреть под другим углом, и иллюзия рассыпалась - оставалось буйство красок, перемешанных в причудливых узорах.

Альберт прошелся по комнате. Дорогой ковер мягко пружинил под ногами. Кресло в углу так призывно раскрывало глубокие объятия, что Альберт не смог удержаться и сел. Мягкая поверхность изогнулась, повторяя изгибы спины.

Заиграла спокойная тихая музыка. Свет незаметно погас, и на черном потолке замерцали крошечные светодиоды, совсем как звезды в ясную летнюю ночь - то время, когда последние лучи солнца умирают за горизонтом, и после знойного дня наступает долгожданный покой. В это время мир меняется: тишина наполняется шорохами, легкий ветерок колышет кроны деревьев, из высокой травы доносится стрекотание цикад. Ночные призраки оживают - невидимые при свете дня, они просыпаются, стремясь как можно скорее наверстать упущенное.

Это время, когда все преграды исчезают. Сомнения и тревоги отступают, отходят на задний план, а затем и вовсе растворяются в глубине бесконечных теней. Дыхание замедляется, расслабляются мышцы, сердце бьется все реже и реже, и уставшие веки опускаются, позволяя увидеть загадочный мир, в котором возможно всё.

***

В дверь вежливо постучали.
- А? Что? - сонно вскрикнул Альберт.
Стрелки часов показывали ровно шесть. Два часа пролетели, как две минуты.
Стук повторился.
- Да-да, войдите! - отозвался Альберт, с трудом пытаясь встать с кресла.
Дверь бесшумно приоткрылась, ровно настолько, чтобы внутрь проскользнул стройный силуэт, почти невидимый в темноте.
Альберт замер, так и не успев подняться.
Силуэт вошел внутрь, двигаясь слишком изящно, чтобы быть настоящим. Так могут двигаться полуреальные ночные тени, фантомы, живущие на границе двух миров.

Дверь бесшумно закрылась, оставляя Альберта наедине с вошедшим.
Фантом стоял, не двигаясь, почти невидимый в темноте. Альберт привстал, сощурился, пытаясь разглядеть гостя, и тут, словно по щелчку волшебника,  начали разгораться спрятанные в потолке лампы, наполняя комнату равномерным светом, выхватывая из темноты черты незнакомца...

Вернее незнакомки.
Посреди комнаты стояла девушка. Свет струился по матовой коже, тонул в блестящих черных волосах, обтекал безупречную фигуру, словно выточенную по эскизу художника,  создавшего идеал, почти невозможный в реальном мире, воплощение ожившей мечты - обитательницы мира грез.

Одежда незнакомки была подобрана с несомненным вкусом: приталенный жакет, белая блузка с расстегнутыми верхними пуговицами, короткая юбка, изящные туфли на острых каблуках.

Альберт прокашлялся, и, наконец, поднялся с кресла.
- Проходи, садись, - он пытался говорить максимально повелительно, но голос подрагивал, выдавая волнение.
Девушка, не говоря ни слова, прошла внутрь, села на диван, небрежным жестом поправила челку, и без того ровную, и застыла. В темных глазах плясали крошечные огоньки - отражения мерцающих ламп.

- Ты... прекрасна, - проговорил Альберт.
Незнакомка слегка наклонила голову.
- Я никогда не видел никого прекрасней тебя. Это... я даже не верю, что это правда, - Альберт нервно кашлянул. - Скажи что-нибудь?

- Это правда, господин, - произнесла девушка. Глубокий, бархатистый голос пробрал до костей.
- Хорошо, - пробормотал Альберт, - Очень хорошо. Все это так... удивительно. Не зря они такие деньги дерут, не зря... Знают свое дело. И волосы... точь в точь, как я и хотел... Вас тут наверно очень много работает, да? Чтоб любому угодить... Чтоб на любой вкус и цвет.

Красавица молчала, склонив голову и совсем не двигаясь.
- Как тебя зовут? - спросил Альберт.
Девушка замешкалась, словно не ожидала услышать такой вопрос.
- Кристина, - произнесла она с удивлением, будто в первый раз слышала собственное имя. Значит, псевдоним. Впрочем, какая к чёрту разница? Главное - что делать дальше.

- Хорошо...  Кристина. Теперь, я думаю, можно уже и начать? Я имею ввиду... Ну... ты поняла, да?
Альберт замялся и вопросительно посмотрел на Кристину. В голове царил сумбур, нужные слова упорно отказывались приходить в голову. Интересно, насколько глупо он сейчас смотрится со стороны?

Кристина осторожно подняла голову. Свет неожиданно ярко отразился в черных глазах.
- Если вы позволите, прежде чем мы начнем, я хотела бы задать вопрос…
- Какой вопрос? - Альберт подозрительно уставился на девушку.
- Всего один. Очень простой, но очень важный. И это вопрос: чего вы хотите?
- Как-как? Чего я хочу? - Альберт улыбнулся. - Не знаю. Какой-то глупый вопрос.
- Может быть, вы хотите обрести свободу? Свободу брать, а не просить? Свободу делать то, что хотите вы, а не то, чего от вас хотят другие?

Девушка говорила тихим, проникновенным голосом. Хрипящие нотки придавали ей таинственности, затрагивали нечто сокровенное, скрытое глубоко внутри.

Альберт осторожно кивнул.
- Так действуйте, - шепнула Кристина. - Делайте, что хотите. Здесь нет преград. Здесь и сейчас, вы - можете всё.
Альберт ухмыльнулся.
Настроение заметно улучшилось: появилась решимость, ведомая странным ощущением абсолютной свободы, когда можешь творить что угодно, не задумываясь о последствиях.

- Ну что ж, раз так, то чего тянуть, - Альберт довольно потянулся, огляделся по сторонам. - Тут где-то должно быть...
Громкий мелодичный звук прозвенел откуда-то сбоку, словно колокольчик, возвещающий о начале спектакля. В тот же миг, словно в старом шпионском фильме, одна из стен начала меняться: на поверхности появилось несколько линий, выделивших на стене четыре большие секции. Секции выдвинулись вперед, перевернулись обратной стороной, превратившись в длинные глубокие стеллажи, и остановились.

Теперь большую часть стены занимала лесенка из стеллажей, подсвеченных изнутри. Прозвенел еще один звонок, более короткий.
Затаив дыхание, Альберт подошел к изменившейся стене.
На стеллажах, словно на причудливых витринах, лежало множество самых разных предметов. Веревки и цепи, наручники и фиксаторы, ошейники и кляпы. Все, что угодно, начиная с простых деревянных колотушек и заканчивая сложными техническими устройствами, о назначении которых оставалось только догадываться.

- То, что нужно, - пробормотал Альберт.
На этом сюрпризы не закончились. Левее стеллажей,  из возникшего в стене проема, выдвинулась штанга, на которой висели кнуты и плети. Следом за ней выехала створка с подставкой, на которой были ножи - несколько десятков самых разных ножей: от тяжелых мясницких тесаков до совсем крошечных хирургических лезвий.

В последнюю очередь раскрылась расположенная почти на уровне пола ниша, внутри которой показался крепеж с единственным предметом.
Альберт удивленно хмыкнул.
Предметом был топор. Самый обыкновенный, разве что слишком большой и грубый: потертая деревянная ручка,  массивное, сплошь покрытое царапинами лезвие. Такому место где-нибудь на лесозаготовках - валить вековые сосны.

Зачем сюда его положили, оставалось загадкой. Недолго подумав, Альберт махнул рукой. Чья-то глупая шутка или не менее глупая ошибка. К счастью, другие предметы таких вопросов вызывали.

- Значит, делай, что хочешь, да? - пробормотал Альберт, разглядывая стеллажи.
Взгляд остановился тонкой, угольно-черной плетке. Изящная рукоять удобно легла в руку.
Взмахнув плетью - изгибы заблестели на свету, Альберт обернулся и посмотрел на Кристину - та сидела на диване, равнодушно глядя в одну точку и словно не замечая ничего вокруг.

Ну да, вряд ли ее можно удивить фокусом со стеной. Работая в таком месте, можно и не такое увидеть.
Альберт облизнул пересохшие губы.
- Стань на колени.
Кристина медленно поднялась с дивана. Выйдя в центр комнаты, она опустилась на пол. Пластичные движения поражали грациозностью. Девушка не шла, а словно перемещалась в пространстве, как танцор-канатоходец, балансирующей над пропастью.

- Разденься, - хрипло приказал Альберт. - До пояса.
Кристина элегантно развела руки и сбросила жакет, оставшись в одной тонкой блузке, под которой проглядывали темные овалы сосков. Длинные пальцы принялись расстегивать пуговицы, медленно оголяя узкую полоску кожи. Вскоре невесомая ткань бесшумно сползла с плеч, с тихим шорохом упала на пол. Другой одежды под блузкой не было.

С трудом заставив себя отвернуться от груди, Альберт обошел девушку кругом и встал позади. Обнаженная спина произвела не меньшее впечатление: царственная осанка, пластичные женственные мышцы под идеально-гладкой кожей. Телосложение, которое не даст никакая пластическая операция. Только природа. И многолетний труд в спортзале.

Покачиваясь, словно во сне, Альберт крепко сжал плеть, поднял руку...
Первый удар - всегда самый ценный, самый ответственный. От него зависит многое, в том числе и то, какой будет первая реакция: вскрик, стон, плач...

Резко свистнул воздух, плеть пронеслась угольно-черным мазком и звонко хлестнула по голой спине.
Девушка не шелохнулась.
Будто и не заметила, что по спине врезали плеткой.
Альберт нахмурился,  замахнулся второй раз. Плеть с громким щелчком опустилась чуть ниже розоватой отметки, оставшейся после первого удара.

Никакого эффекта.
С таким же успехом бить диван или кресло, но не живого человека.
- Решила поиграть, да? - проворчал Альберт. - Это мы сейчас посмотрим.
Наверное, дело в плетке. Слишком мягкая - такой как не замахивайся, а хорошего удара не выйдет.
Придется считать, что это был разогрев.
Бросив бесполезную плетку в угол, Альберт потянулся за следующим девайсом.
Всего на штанге висело около пятнадцати кнутов и плетей. Похоже, что вывешены они были в определенном порядке, от легких к тяжелым (черная плетка была как раз одной из первых).

В самом конце, сразу после сплетенного из металлических нитей хлыста, висело нечто, больше похожее на пародию, чем на действительно серьезный девайс: массивная рукоять, одним своим видом вызывающая уважение,  и очень короткий, несуразно толстый хвост.

Любопытство заявило о себе: Альберт потянулся за непонятным предметом.
Тяжеленная рукоять внушала, как будто держишь большой двуручный меч. Вот только хвост... таким даже ударить не получится - слишком короткий и мягкий, едва ли не короче самой рукояти, зато толщиной с ногу. Уже собираясь повесить нелепый девайс обратно, Альберт шутливо взмахнул…

Неожиданно рукоять завибрировала, словно выходя из режима сна. Хвост задрожал, выпрямился... и начал очень быстро удлиняться. Кожа вырастала прямо из рукояти, и как будто растягивалась, постепенно укладываясь на пол ровными кольцами. Через минуту странный девайс превратился в грозный четырехметровый кнут.

Альберт восхищенно присвистнул.
Безымянные сотрудники Корпорации определенно знали свое дело. Не зря странный девайс висел последним.
Сделав шаг назад, Альберт встал поудобнее, глубоко вздохнул, замахнулся... На этот раз промашка исключена. Реакция будет такой, какой она должна быть.

Со скоростью звука кнут взмыл в воздух и обрушился на голую спину.
Девушка вздрогнула. Едва заметно, словно стряхнула легкое пёрышко, упавшее на плечо.
Альберт мрачно уставился на свою жертву.
Промаха быть не могло: на пояснице остался продолговатый след, быстро наполняющийся кровью.
Изрядно разозлившись,  Альберт поднял кнут (после удара тот сам свернулся спиралью) и принялся хлестать без передышки, один за другим нанося тяжелые удары. Рукоять азартно вибрировала, словно подначивая бить сильнее. Кнут гудел, как гнездо шершней,  вновь и вновь рассекая воздух и разрываясь громкими хлопками. Целиться не приходилось: кнут будто сам выбирал для себя цель, на лету изменяя траекторию.

Через минуту Альберт остановился. Глаза заливал пот, сердце стучало, как после стометровки, уставшие руки опускались. Вытерев лицо рукавом рубашки, Альберт наклонился над спиной Кристины.

Белая кожа покрылась глубокими ссадинами. В нескольких местах кнут сорвал целые лоскуты, превратив их в рваные лохмотья. Капли крови собирались вместе и стекали вниз, оставляя блеклые красноватые линии.  На ребрах багровели косые следы от захлестов, по всей спине набухали лиловые цветки гематом.

Поза Кристина осталась прежней: гордая осанка, расправленные плечи. Девушка размеренно дышала - израненные лопатки поднимались и опускались в такт дыханию.

- Может быть, стоит попробовать что-то другое, - раздался тихий голос. - Более серьезное. Кнуты, плети... Это все детские игрушки.

Альберт оторопело посмотрел на девушку. Скучающее, расслабленное лицо, полуприкрытые глаза.
- Обойдусь без советов, - буркнул он, закинув кнут в угол.
Коснувшись пола, кнут моментально сжался и уменьшился, снова превратившись в нелепую пародию.
Альберт задумчиво посмотрел на стеллажи.
Девчонка без сомнения издевалась, а значит, ее нужно наказать, сделать так, чтобы она пожалела о своем поведении. Нужно что-то опасное, внушающее страх. Она заслужила.

Стеллажи ломились от всевозможных приспособлений, но все казалось слишком простым и недостаточно жестоким. Повертев усеянный шипами обруч,  Альберт достал из глубины стеллажа тонкий пластиковый жезл - очень легкий и на вид довольно хрупкий. Внешне жезл походил скорее на детскую игрушку, чем на инструмент для причинения боли.

Кристина посмотрела с явным сомнением.
- Достойный выбор, но он требует умения и...
Альберт резко взмахнул жезлом.
Раздался сухой громкий треск, вспыхнул электрический разряд, из кончика жезла вырвались яркие голубые искры.
От удара девушку встряхнуло и опрокинуло на пол. На плече осталась красная, похожая на ожог отметина.
Полежав несколько секунд без движения, Кристина шевельнулась и поднялась, снова вставая на колени. Пластичные, грациозные движения остались прежними – отточенными, словно не было ни калечащей порки, ни удара током.

Ситуация начинала раздражать. Стиснув зубы, Альберт шумно втянул воздух и выставил жезл вперед.
Потрескивающий кончик приблизился к лицу Кристины, завис меньше чем в сантиметре, а затем, слегка качнувшись, вспыхнул, легким касанием отбрасывая девушку назад.

На этот раз Альберт не стал ждать, пока Кристина снова поднимется. Засверкали синие вспышки. Электрические разряды охватили стройное тело, заставляя мышцы рефлекторно сжиматься. Тонкие ниточки молний протянулись между скрюченными в судороге пальцами. Девушка затряслась и вытянулась в струну, сильно изогнув спину. В воздухе повис запах озона.

Когда спина изогнулась настолько, что казалось, позвоночник вот-вот треснет, Альберт перестал колоть и замахнулся, готовясь ударить жезлом, как дубинкой. Гудящий от высокого напряжения жезл устремился вниз.

В последний момент Кристина неожиданно повернулась, и жезл пролетел мимо, ударившись об пол.
От удара жезл сломался пополам: верхняя половина отлетела в сторону, выпустив в воздух последнюю, быстро погасшую молнию; нижняя, с торчащими из обломка проводами, осталась в руках.

- Некоторые вещи такие хрупкие. Им нельзя доверять, - сказала Кристина. В тихом голосе проскользнули насмешливые нотки.
Альберт в ярости швырнул обломок в стену.
- Вытяни руку, - приказал он, с трудом переводя дыхание.
Девушка послушно протянула руку.
Выхватив со стеллажа первый попавшийся нож - тонкий стилет с длинным прямым лезвием, Альберт с размаху полоснул им по руке.
Брызнула кровь.
Кристина продолжала держать руку вытянутой, будто не замечая глубокой раны – стилет оказался, острым, как бритва. Багровая кровь сильными толчками била из рассечения, стекала вниз и тонкой струйкой падала на пол, моментально впитываясь в толстый ковер.

- Вам нужно что-то надежное - сказала Кристина, - безотказное, такое, как...
- Заткнись! - прорычал Альберт.
- Но я знаю, как вам помочь, - с обидой сказала девушка. Кровь по-прежнему текла с вытянутой руки.
- Мне не нужна помощь.
- Боюсь, что это не так.
Альберт резко развернулся.
- Что?!
- Я знаю, что вам нужно.
- Закрой рот!
- Но...
Альберт подскочил к девушке и нанес сильную оплеуху. Беспомощно взмахнув руками,  Кристина опрокинулась на спину.
Альберт навис над распростертым телом. Схватив ее за горло, он сильно сжал, выдавливая из груди воздух.
- Это... научит тебя манерам, - натужно проговорил Альберт.
Душить человека голыми руками оказалось сложнее, чем смотрелось со стороны. Кажется, где-то на верхнем стеллаже, сразу за набором для прижигания были удавки, но... руками даже интереснее.

Кристина широко раскрыла рот, показав  белоснежные ровные зубки,  и Альберт сдавил еще крепче, не позволяя ей сделать даже самый маленький глоток воздуха. Под горячей кожей пульсировали набухшие вены.  Красивое лицо побагровело, глаза вылезли из орбит и закатились, обнажив белки с прожилками лопнувших сосудов.

Последним усилием Кристина приподняла голову, но тут же уронила, сильно стукнувшись затылком.
Альберт разжал руки. На тонкой шее остались красные следы и царапины от ногтей.
Какое-то время девушка лежала без движения, а потом вдруг захрипела и часто задышала, как утопленник, успевший наглотаться воды и выброшенный на землю внезапной волной.

Грудь поднималась: такая манящая, соблазнительная... и беззащитная.
Взявшись за грудь, Альберт сильно сжал, будто пытаясь выдавить сок из фрукта. Потом зарычал и полез ниже - задрал юбку, грубо ухватившись за промежность.

От обнаженного тела исходило будоражащее тепло. Тепло превращалось в жар – в настоящее пламя, от которого загоралось все вокруг. Альберт замер, прислушиваясь.

Глубоко внутри, чуть ниже живота, начинал разгораться огонек, еще слабый, но уже настоящий. Маленький огонек, от которого может загореться лес. Альберт привстал, начал расстёгивать ремень... и остановился.

Что-то сильно отвлекало, он никак не мог понять, что, но из-за этого огонек не желал разгораться дальше.
Альберт посмотрел вниз... и неожиданно понял.
Полузадушенная девушка лежала на спине и тяжело дышала, пытаясь прикрыться руками. Невинная жертва, избитая и запуганная. Иллюзию нарушали только глаза - слишком спокойные, холодные - они внимательно разглядывали, изучали, наблюдали.

Огонек начал уменьшаться.
Альберт шагнул назад, все еще держась за ремень.
- Ты надо мной издеваешься, - прошептал он.
Девушка повернулась, словно устраиваясь поудобнее, и широко расставила ноги.
- Возьмите меня, - томно ответила она.
Огонек потух. Безвозвратно. Не оставив после себя даже дыма.
- Нет, это не так, все не так, - застонал Альберт.
Кристина приподнялась на локтях.
- Почему же?
- Ты должна вести себя не так!
- А как я должна себя вести? - в глазах светилось искреннее любопытство.
Альберт замотал головой.
- Нет... все. Надоело. Я хочу тебя поменять.
Девушка равнодушно пожала плечами.
- Не получится.
Альберт запрокинул голову и крикнул в потолок:
- Вы слышите меня?!
- Обмену и возврату товар не подлежит, - отозвалась Кристина.
- Она мне не подошла! Вы ошиблись!
- Увы, - произнесла Кристина. - Здесь вас никто не услышит. Политика безопасности: никаких прослушиваний, никаких камер. Только вы и я. И никто не знает, чем мы занимаемся. Ведь вы заплатили именно за это? За возможность сделать все, что вы хочется?

Альберт нервно сглотнул.
- Тебе без проблем найдется замена, - сказал он, запинаясь. - У них там много вариантов. Мне обещали, что дадут именно то, что нужно.

Развернувшись, Альберт быстро зашагал к двери.
- А что дальше? - бросила вслед Кристина. - Просто так взять и уйти? Вы знаете, что это не выход. Вы ведь помните... ее?
Альберт застыл, едва успев коснуться дверной ручки. Медленно обернулся. Кристина стояла посреди комнаты, разглядывая картину на стене.

- О чем ты? - тихо спросил Альберт.
- О ней. О вашей жене.
- Ты не можешь... Никто не знает…
- Никто не знал, - усмехнулась Кристина. В черных глазах заплясали лукавые огоньки. - Но скоро все изменится.
Альберт пошатнулся, как от удара.
- Нет, - прохрипел он. - Ты лжешь.
- Вы помните... как это было?
- Ничего не было!
- Почему это произошло?
- Это неправда…
- Почему она ушла?
- Она не уходила!
Кристина смотрела на Альберта. Идеальное лицо не выражало никаких эмоций, словно превратилось в безмолвную, безупречно красивую маску.

- Потому что вы не смогли сделать ее счастливой. Вы пытались, раз за разом, провал за провалом, всё бесполезно. И однажды... Она ушла. Проснулась рано утром, собрала вещи и ушла. Она не сказала куда, не сказала почему. Но ведь вы и сами знаете.

Альберт истерично закричал:
- Ложь!
- Потому что вы импотент.
- Она умерла!
- Она выбрала другого.
- Я здесь не при чем!
- Именно поэтому...
- Я не виноват!
- ... ты ее и убил.
Повисла тишина.
Безжалостная, давящая, словно многотонный пресс, превращающий в пыль сломанные машины.
Альберт стоял, прислонившись спиной к стене.
Кристина молчала. В ее молчании не было осуждения, не было обвинения. Только равнодушие.
- Тебе повезло, - продолжила она. - Смерть списали на несчастный случай, и убийца остался на свободе. Вдовец. Совсем один. Наедине с демоном, который грыз его изнутри.

Колени подогнулись, и Альберт обессиленно сполз по стене на пол.
- Самое страшное случилось потом. Ты понял не сразу... это проблема - тебе понравилось. Понравилось убивать. Ты думал, это пройдет, ты боролся, пытался подавить мысли в своей голове. Но невозможно победить самого себя. Ты стал собирать запрещенное порно, покупал доступ на закрытые сайты. Ты смаковал насилие, сцены убийств, каждый раз вспоминая свою жену: ее красивое, еще теплое тело, и в эти минуты твой бесполезной орган оживал, кровь закипала от всплеска гормонов. В эти минуты - ты вновь становился мужчиной.

Альберт всхлипнул.
- Знаешь, сколько я видела таких как ты? Десятки? Сотни? Нет. Много больше. Вы платите, чтобы утолить желание, накормить демона, а потом уходите. Ненадолго. До тех пор, пока демон не проснется вновь. Тогда вы возвращаетесь. Все просто, не так ли? В простоте кроется сила: идеальный план, безотказная схема.

Кристина неотрывно смотрела на Альберта.
- Но иногда даже самый надежный механизм дает сбой. Коса встречает камень, мир переворачивается с ног на голову, плюс и минус меняются местами. И тот, кто был хищником, становится жертвой.

Альберт дернулся, вскочил, рывком подпрыгнув к стене, к центральному стеллажу, где в самом углу лежал предмет, отделенный от остальных черным ремешком. Самый надежный, самый безотказный.

Рифленый металл лег в руку успокаивающей прохладой.
- Наконец-то! - Кристина демонстративно хлопнула в ладоши.
- Ты никому ничего не расскажешь, - глухо проговорил Альберт, поворачиваясь.
Кристина улыбнулась.
- Вы все-таки последовали моему совету.
Альберт поднял руку, направил пистолет на Кристину. 
- Я могу убить тебя.
- Ты не сможешь.
- Мне ничего за это не будет.
- Дурачок, - улыбнулась Кристина.
Грохнул выстрел.
Совсем как в старых фильмах – с долгим эхо и огненной вспышкой. Театральные эффекты, которых так не хватает современному оружию.
Вслед за выстрелом раздался глухой стук, будто что-то тяжелое рухнуло на пол.
Альберт открыл глаза (зажмурился в момент, когда палец спустил курок). В воздухе висело облачко сизого дыма, слабый запах пороха щекотал ноздри.

Кристина лежала на полу, смешно раскинув руки. Чуть ниже ключицы зияло маленькое черное отверстие, из которого тонкой струйкой вытекала кровь. На лице застыло удивленное выражение, рот был приоткрыт – словно в последний момент она хотела что-то сказать.

Альберт зашатался. В глазах потемнело, колени согнулись, и, покачнувшись, он упал назад - на диван. Ослабевшие пальцы разжались, и потяжелевший пистолет выпал на пушистый ковер.

Время шло, стрелки на часах продолжали свой неторопливый ход.
Наконец Альберт поднялся и, не оглядываясь, побрел к выходу.
Что делать теперь? Сначала нужно отдохнуть. Выйти на улицу, глотнуть свежего воздуха, а лучше рюмку крепкого алкоголя. Стопка-другая сейчас точно не помешает.

- Уже уходишь? – позади раздался громкий голос.
Альберт подпрыгнул. Быстро развернулся.
Кристина стояла посреди комнаты.
Кровь всё еще вытекала из пулевого отверстия.
Медленно, словно преодолевая весомое сопротивление, Кристина подняла руку, провела ладонью по груди и животу, размазывая кровь. Глаза нездорово сверкнули и сменили цвет: посветлели, из черных стали нежно-голубыми.

- Ты не узнаешь меня, милый? - промурлыкала девушка.
Голос изменился: стал выше, волнительная хрипотца испарилась.
- Куда же ты? Замарал ручки и решил исчезнуть? Думал, это избавит тебя от ночных кошмаров? Нет. Ошибся. Как всегда. Как и всю свою жизнь.

- Н-нет, ты мертва... - бормотал Альберт. – Т-ты не можешь...
Кристина рассмеялась. Звонким, неприятно резонирующим смехом.
- Ты думал, это будет просто? Роды без схваток? Казнь без смерти? Наказание без преступления? Чушь. Вздор. Бессмысленный набор фонем, призванный облегчить участь обреченных на смерть… Снова и снова. До тех пор, пока полон зал и восторженные овации провожают уходящих в последний путь. Кажется, что это так просто… Но думал ли ты о том, кто прячется под гримом? Знаешь ли ты, что скрывается за ширмой? Что будет с тем, кто держит топор палача? Это пьеса для двоих. Блистательный дуэт, сыгранный великими актерами, каждый из которых вжился в роль настолько, что театральная маска заменила ему лицо. Одна жизнь - одна роль. Последний акт. Восторг, поклон, аплодисменты, занавес. Но рано или поздно… возникнет вопрос. Кто из этих двоих палач, а кто жертва? Что если настоящая жертва держит в руках топор? Что если тот, кто рожден быть палачом, стоит на эшафоте с повязкой на глазах? Нет. Никогда. Никто из вас. Вы - роботы. Без чувств, без жизни, без эмоций.

Кристина замолчала.
Альберт рванул дверную ручку. Дверь была заперта. По спине пробежал пронизывающий холодок, ноги словно окаменели.
- Не подходи ко мне, - прохрипел Альберт.
- Почему? Боишься? - Кристина сделала шаг вперед. - А если подойду? - еще шаг. - Что ты сделаешь? - еще шаг. - Убьешь меня?
- Не смей!
- Но ведь ты уже убил, - она подошла совсем близко. Можно было рассмотреть, как пузырится кровь в пулевом отверстии, уже начинающем покрываться засохшей корочкой.

Альберт затравленно оглянулся по сторонам.
Ничего. Дверь заперта, окон нет, кричать бесполезно. Только… Стул рядом с дверью, старый деревянный стул.
Альберт подхватил его, точно последнюю надежду, и угрожающе выставил ножками вперед.
- Назад! - крикнул он. - Назад!
Широко улыбаясь, Кристина развела руки и шагнула вперед, будто желая заключить в объятия.
Альберт закричал.
Стул в щепки разбился о голову девушки. Шея хрустнула, голова неестественно повернулась набок.
Кристина рассмеялась, ужасно хрипло, будто из поврежденного динамика.
Альберт бросился в сторону, но, не удержавшись на ногах, сп