"Вы опоздали", - невозмутимо отметила Джудит Берчфилд.
Она сидела за большим дубовым столом. В комнате находились два телохранителя, один стоял за ее спиной, другой - у двери. На Джудит было изящное летнее платье, сразу видно - очень дорогое. Можно было подумать, что она собралась идти на пикник в сад Букингемского дворца.

"Да …да, знаю, - все подготовленные ранее слова вылетели у меня из головы. - Я пытаюсь найти деньги … Мне нужно еще несколько дней …"

"У вас уже было несколько дней, Элдридж. Срок возврата истек девять дней назад".
И она холодно улыбнулась.
"Я и так была необычайно снисходительна к вам, Элдридж".
"Но, - мне хотелось быть убедительным, - я найду их!"
"А вы знаете, сколько уже должны?"
"Ну..., вы мне дали в долг десять тысяч фунтов, - начал я осторожно, - и с учетом …"
"… процентов, вы теперь должны мне..." - Джудит сделала жест стоявшему за спиной мужчине.
"Двадцать четыре тысячи триста двадцать семь фунтов", - произнес он.
В этот момент мне стало дурно.
"Не думаю, Элдридж, - высокомерно процедила она, - что вы будете в состоянии найти такую сумму за несколько дней. Учитывая ваши обстоятельства, сомневаюсь, что вы сможете разыскать их и за два года!"

Я опустил глаза в пол и пытался унять дрожавшие руки.
"Дом?" - снова обратилась Джудит к стоявшему за ней человеку, как будто меня здесь и не было.
"Банк уже отобрал его".
"Автомобиль? Мебель?"
"Ничего".
Она еще строже посмотрела на меня и спросила: "Жена?"
"Бывшая жена, - уточнил ее прихвостень. - Она ушла год назад, в настоящее время живет в Манчестере".
"Жаль, - совсем без жалости бросила Джудит. - Дети?"
"Нет. У него ничего нет!"
"Госпожа Берчфилд, - прервал наш разговор второй телохранитель, - автомобиль прибыл".
Джудит встала.
"Что ж, Элдридж, кажется, у вас ничего нет кроме вас самих".
"Вы… вы собираетесь меня убить?" - холодный пот выступил на моем лице, а тело пробила дрожь.
Джудит Берчфилд рассмеялась.
"Убить вас? Какая мелодрама! Хотя, может быть, когда-нибудь вы и захотите этого... Отвезите его в Коттедж!"
"Да, мэм, " - слегка поклонились телохранители и взяли меня под руки.

2.

Они сидели по бокам и не обращали внимания на мои попытки завести разговор. Иногда водитель бросал на меня быстрый взгляд в зеркало заднего вида, и, кажется, в его глазах была жалость.

Коттедж оказался большим зданием почти фабричного вида. Или может, офисного. Когда машина въехала на подземную автостоянку, и автоматические ворота закрылись за нами, я почувствовал, как смертельный страх пробирается внутрь.

Они собираются убить меня!
Как я узнал позже, меня ожидала судьба в чем-то гораздо худшая!
К тому времени, когда они вытащили меня из автомобиля, я уже был почти без сознания от страха. Меня то ли затолкнули, то ли внесли в лифт. Последнее мое воспоминание о внешнем мире было совсем невеселым: водитель, медленно удаляющийся от машины с дымящейся сигаретой в руке. Вот он остановился и задумчиво покачал головой. Двери лифта закрылись, и все кончилось.

"М-м…куда вы меня ведете?"
Охранники проигнорировали мой вопрос. Наконец, лифт остановился, двери открылись, и меня вытолкнули в хорошо освещенный коридор.
Они снова наполовину несли, наполовину тащили меня теперь уже по коридору. Наш путь закончился в маленькой комнатушке, в которой из мебели были только кровать и унитаз.

"Одежду", - потребовал один из моих провожатых, в то время как другой встал в дверях.
"М-м…что?"
Он, ничуть не выказывая злости, ударил меня кулаком в живот, и сложившись пополам, я со стоном рухнул на кровать.
"Снимай свою долбаную одежду!"
Едва восстановив дыхание, я поднялся и стал медленно раздеваться.
"Поторопись!" - он снова замахнулся, и мне пришлось спешно срывать одежду, пока я не остался совершенно голым. Второй охранник собрал вещи и вышел из комнаты.

"Ложись на кровать!"
Я подчинился и покорно наблюдал, как он достал пару наручников из кармана. Ловко пристегнув мою правую руку к кровати, охранник, не оглядываясь, покинул комнату.

Минуты складывались в часы, а я все лежал на кровати, голый, дрожащий от холода и совершенно беспомощный.
Стоит ли говорить, как мне было страшно!

3.

Время тянулось бесконечно, и когда дверь открылась, во мне вдруг проснулась надежда.
В комнату вошла женщина в белом медицинском халате, черной юбке и туфлях на высоких каблуках. Ее темные волосы были собраны в хвостик. Она встала возле кровати и холодно рассматривала меня сквозь очки в модной оправе. Я тут же почувствовал свою наготу и попытался свободной рукой прикрыть гениталии.

"Не беспокойтесь, - сказала она скучающим тоном, - я - врач, и повидалала немало ваших писек. К тому же, существенно больших по размерам".

"М-м…, где я?"
Она подняла бровь и только холодно улыбнулась.
"Еще немного и вопросы такого рода перестанут вас волновать. Скоро вы прекратите свое нынешнее существование".
"Как?! … Вы собираетесь меня убить?!" - не удержался я от крика, а она снова улыбнулась.
"Нет, решительно нет, хотя вы действительно прекратите существовать в таком виде как сейчас".
Дверь снова открылась, и в комнату вошла Джудит Берчфилд. На ней было то же платье, что и во время нашей последней встречи, и я предположил, что она как раз вернулась с той вечеринки, на которую собиралась уезжать. Наверное, сейчас уже было раннее утро.

Они кивнули друг к другу, и затем в руках доктора блеснул шприц.
"Нет!" - закричал я, пытаясь повернуться так, чтобы она не смогла сделать укол.
Спокойно и очень ловко, женщина вонзила шприц в мое бедро и выпустила его содержимое.
"Это расслабит мышцы, - пояснила доктор. - Чтобы не было ненужных сцен".
"И как быстро подействует, Элейн?"
Элейн посмотрела на меня и улыбнулась.
"Он уже полностью обездвижен и не может говорить".
"Но понимает?"
"Конечно".
"Отлично! - Джудит ослепительно улыбнулась. - Я хочу, чтобы он знал, что его ожидает!"
Я закрыл глаза и попробовал подвигаться, покричать, но ничего не вышло. Мне не удалось даже шелохнуться!
"Элдридж, - Джудит вернулась к спокойному, деловитому тону, - вы не вернули мои деньги вовремя. И у вас нет никаких источников для их возврата. Но я всегда - всегда, Элдридж - получаю мои деньги назад. Получу их и на этот раз. У меня есть богатый клиент, которому я вас... продам. Конечно, придется инвестировать еще несколько тысяч для… предпродажной подготовки. У моего покупателя весьма специфические вкусы".

Изменить? Продать меня? Клиент?
"Что нужно будет сделать?" - Элейн раскрыла ноутбук.
Джудит сделала несколько шагов по комнатке и в задумчивости уставилась на меня.
"Во-первых, полное удаление волосяного покрова".
Я заморгал и попытался произнести хоть звук, но так и не смог.
"И брови?" - уточнила Элейн, быстро занося информацию в ноутбук.
"Удалить!"
"Брови удалить, - повторила за ней Элейн, - и волосы. Везде. Затем?"
"Удалите голосовые связки".
"Удалить полностью или достаточно сделать безголосым?"
"Вы можете сделать безголосым, не удаляя связки?"
"Конечно. Хотите, чтобы он был в состоянии хотя бы хрюкнуть?"
Джудит пристально посмотрела на меня, а я с ужасом замер, ожидая ее ответа.
"Нет. Клиент хочет, чтобы он был абсолютно тихим".
Элейн деловито кивнула и нажала еще пару клавиш на ноутбуке.
"Вы можете удлинить язык?"
"Да, вероятно, на дюйм или два".
"Хорошо, и проткните его тремя гвоздиками".
"Вертикально или горизонтально?"
"Вертикально".
Испуганный, с колотящимся от ужаса сердцем, слушал я этот жуткий перечень извращенных изменений и только глазами мог умолять о милосердии.

Джудит указала пальцем на мой член.
"Вы можете уменьшить его?"
"Разумеется. Или, может, удалить совсем?"
"Нет, клиент хочет, чтобы у него был... такой маленький... членчик, чтобы она могла играть с ним, дразнить и, возможно, причинять боль и члену, и яичкам. Я полагаю, что ей нравится эротическое иглоукалывание. Только сократить!"

"На сколько?"
"Думаю, до двух дюймов в эррегированном состоянии".
Я не верил своим ушам, пробовал дергаться, кричать, но мое тело отказывалось повиноваться этим судорожным попыткам.
"Запечатайте член в сплошную металлическую трубку, так чтобы открытой оставалась только головка".
"Длина трубки?"
"Должна соответствовать члену в максимальном размере. Это создаст дополнительные неудобства. И, кроме того, будет гарантировать неспособность к оргазму".

"У вашего клиента злое воображение".
"Да, весьма специфичное. Из-за этого пришлось потратить много времени на поиски подходящего кандидата. Его, - Джудит указала на меня, - я не могла упустить. Так, на чем мы остановились?"

"Поместить член в трубку, - подсказала Элейн, сверившись со своими пометками, - достаточную для ограниченной эрекции, но не допускающую оргазма. Так я записала".

"Превосходно. И пирсинг в головке".
"У клиента есть какие-нибудь пожелания для пирсинга? Колечко или болтик?"
"Кольцо с маленьким колокольчиком”.
"Как забавно!"
Я снова пробовал пошевелиться, в надежде избежать этого сумасшедшего дома, но по-прежнему оставался беспомощным.
"Мы говорили о зубах?"
Элейн отрицательно покачала головой.
"Удалить. Все".
"Клиент понимает, что наш субъект будет пожизненно ограничен жидкой диетой?" - уточнила Элейн.
Джудит кивнула.
"Да, понимает. Удалите все зубы".
Нет! Пожалуйста, не делайте этого! Должно быть, это шутка, чтобы преподавать мне жестокий урок?! Я уже все понял! Действительно понял! Простите! Пожалуйста!

Джудит показала на мою грудь и живот.
"Вы можете сделать их более рельефными и мускулистыми?"
"Инъекции белка, электрическая стимуляция... Да, мы можем сформировать нужное тело. Но мне нужны спецификации".
"Я свяжусь с клиентом и постараюсь получить детальное описание. Пришлю вам по электронной почте”.
"Спасибо".
Джудит указала на мои руки.
"Удалите большие пальцы. Она хочет сделать его инвалидом, так меньше вероятность того, что ему удастся убежать".
"Мы могли бы сшить его пальцы вместе после ампутации больших пальцев. Это сделало бы побег еще более трудным".
"Интересное предложение; я свяжусь с клиентом и перешлю вам ее решение".
"Хорошо"
Нет! Нет! Пожалуйста, нет!
"И лишите его возможности стоять на ногах. Клиентка хочет, чтобы он мог только ползать".
"Это сделать легко. Что-нибудь еще?"
"Психические особенности".
"Что именно?"
"Ей хочется получить мастера оральных удовольствий. И чтобы он не только умел, но и любил доставлять сексуальное удовольствие. Мне надо, чтобы ему хотелось лизать и сосать, и доводить свою хозяйку до оргазма, в то время как для него, конечно, будет недоступно сексуальное удовлетворение".

"Он должен орально удовлетворять мужчину или женщину?"
"И тех, и других. Причем, он должен не только хорошо делать кунилингус, но и с удовольствием лизать анус. Клиент хочет получить лучшее и надеется на максимально эффективный и инновационный подход. Поскольку у субъекта будут удалены зубы, мужчины смогут пользоваться им, просто трахая его в лицо, но, полагаю, будет нелишне, так сказать, бонус, если он сможет сосать также и член".

"Вы хотите, чтобы субъект получал от этого удовольствие?"
Джудит посмотрела на меня своим холодным немигающим взглядом.
"Нет, мне хочется, чтобы он ненавидел сам процесс, но все же вынужден был делать это. Чтобы он любил вылизывать и киску, и анус своей владелицы, но в то же время чувствовал, что это отвратительно. И естественно, в него должно быть заложено безусловное повиновение любому желанию клиента".

"Я дам вам ключевое слово. Клиентке достаточно произнести его при встрече, и субъект будет полностью подчиняться ей".
"Превосходно".
Джудит улыбнулась мне.
"Вы будете очень дорого стоить, Элдридж, после того как Элейн закончит с вами работать. Я смогу вернуть ваш долг плюс стоимость модификаций и еще получу неплохую прибыль. Если вам повезет, то пройдет несколько лет, прежде чем вы наскучите вашей новой хозяйке. Тогда она может вас выкинуть или продать кому-нибудь другому. Наслаждайтесь жизнью, но помните, что она коротка".

Джудит встала и затем, вдруг что-то вспомнив, наклонилась снова:
"Да, месть! Вы учите нас мерзости, так вы ее получите!
Поверьте, превзойду своих учителей!"*
* [Шекспир "Венецианский купец"]

Она усмехнулась, глядя в мои округлившиеся от ужаса глаза.
"Шекспир, мой дорогой Элдридж. Думайте об этом всю оставшуюся часть своей жизни!"
Она повернулась и довольно улыбнулась Элейн.
"Давайте выпьем. Я всегда праздную, когда удается провернуть успешную сделку!"Я терпеливо жду в своей клетке. Она достаточно велика, чтобы в ней можно было вытянуться в полный рост. Дверь закрыта, но никогда не запирается.

Круглая ручка на ней словно дразнится. Ведь если бы у меня были нормальные руки, я мог бы легко ее повернуть и выйти. Но больших пальцев нет, а остальные сцеплены между собой. Я неоднократно пробовал открыть дверь в первые несколько недель, как оказался здесь, но мои деформированные руки ни на что не способны.

Дверь открывается автоматически, управляемая дистанционно прямо из дома моей хозяйкой, когда она посчитает, что мне пора выходить. Пока же этого не произошло, я лежу на полу клетки и жду громкого щелчка, после которого дверь распахнется.

Наверное, моя хозяйка очень богата, потому что дом просто огромен, а земли простираются далеко вдоль высокой кирпичной стены, окружающей поместье. Конечно, я не знаю, где нахожусь, в каком городе и даже в какой стране. Хозяйка всегда отдает приказания на английском языке. Правда, однажды, я слышал ее разговор по телефону, кажется, на каком-то из восточноевропейских языков. Но уверенности у меня нет.

Послышалось гудение, затем раздался щелчок. Дверь медленно распахнулась, и я выползаю наружу. Прежде всего, направляюсь к стенке, где находится еда. Две большие бутылки закреплены вверх дном на стене - одна заполнена водой, другая - жидкой пищей. Обе сделаны из нержавеющей стали, а их горлышки выполнены в форме фаллоса. Моя хозяйка хорошо знает, как я ненавижу сосать член. И вот таким способом она заставляет меня сосать их каждый день, чтобы получить еду и воду. Мои неестественно большие губы обнимают головку "водного" члена и начинают свою привычную работу. В беззубый рот холодной струйкой течет вода. От сосательных движений мой маленький дружок привычно напрягается в своих металлических ножнах, и колокольчик, воткнутый в головку, начинает противно дребезжать. Находящийся в постоянном возбуждении членик пытается раздуться, и как всегда упирается в холодные стенки футляра.

Само собой разумеется, что я уже никогда не испытаю оргазм. Все устроено так, чтобы держать меня в постоянном сильном возбуждении, доводя почти до безумия от глубокого сексуального расстройства. Я знаю, хозяйке это очень нравится! Возможно, она выполнит свою угрозу кастрировать меня. В моем нынешнем положении эта идея иногда кажется весьма привлекательной.

Как только мне удалось высосать достаточно пищи и воды из двух металлических членов, я ползу к небольшой, "собачей", створке, проделанной специально в двери сарая и протискиваюсь наружу. На дворе стоит прекрасный день. И мне по-прежнему интересно, где я нахожусь. Температура воздуха здесь всегда умеренная, хотя в какой-то период и наступила жара. Я предположил, что это было лето. А еще мне кажется, что в воздухе присутствует нечто тропическое. Очевидно, поместье находится не в Восточной Европе. Может, это какой-нибудь остров?

Пересекая аккуратно подстриженные лужайки, направляюсь к особому уголку в задней части поместья. Его окружает высокий деревянный забор, за который я попадаю снова воспользовавшись "собачьей" створкой в воротах. Они, конечно, тоже не заперты, но с моими руками... В углу находится большая песочница. Я заползаю в нее, чтобы облегчиться, как уже делал бесчисленное количество раз прежде. Закончив свои дела, зарываю экскременты своими бесполезными руками и ползу к крану с водой. Надо ли говорить, что и это устройство сделано в форме большого фаллоса, и я нащупываю задницей набалдашник, прежде чем нажать клавишу на панели, установленной рядом с дорожкой. Струя холодной воды вырывается из крана прямо в мой зад. Плавными кругообразными движениями со всей доступной мне тщательностью стараюсь очистить тело. Хозяйке очень не понравится, если я войду в дом грязным. Тогда меня ждет суровое наказание.

Я пересек лужайку в обратном направлении и нашел местечко, где теплый воздух из фена подсушил меня после водных процедур. Теперь через "собачью" створку двери черного хода можно отправляться в дом.

Внимательно оглядываю длинную лестницу, ведущую к спальне хозяйки, желая убедиться, что она у себя одна, и никто из ее любовников не остался на ночь. Ей нравится смотреть, как я сосу член. Потому что хозяйка прекрасно знает, что мне это ненавистно. Как-то несчастливым утром, она заставила одного из своих любовников отодрать меня в задницу прямо у нее на глазах. Я сам себе был противен в этот момент, а хозяйка смеялась и хлопала в ладоши от удовольствия, глядя на мое унижение.

Дверь в огромную спальню была открыта. Я заполз в нее, от порога пробуя разглядеть, что происходит на кровати. Но так и не смог. Мне удалось только уловить какое-то движение, и я поспешил занять свое место.

Хозяйка спустила вниз руку. С наслаждением принимаюсь посасывать ее пальцы, чувствуя длинные острые ноготки то на поверхности десны, то на языке. Но вот рука исчезла, а с ней ушла и переполнявшая меня радость. Я снова устроился на четвереньках возле кровати.

Одна ли хозяйка?

Вот ее босые ноги спустились вниз, прямо перед моим лицом, вот она погладила меня по лысой голове, встала и пошла дальше. Мне прекрасно известно, куда именно, и ползком спешу за ней. Когда я добрался до ванной комнаты, хозяйка уже устроилась на унитазе, и вскоре послышался характерный звук падающей струи.

Когда-то я пользовался туалетом, не задумываясь, какое это благо. Теперь о такой роскоши можно только мечтать.

Закончив, хозяйка щелкнула пальцами, и я поспешно засунул голову между ее бедрами. Надо скорее вытереть, вычистить все до капельки.

Как хороша хозяйская кисонька! Каждый день я с нетерпением жду возможности облизать ее или хотя бы приблизиться к ней. Да, мне известно, что желание это было получено мною в числе прочих трансформаций. И все равно, хочу!

Хозяйка встала и отошла от унитаза, оставляя на меня обязанность смыть за собой. Эта клавиша доступна и моей деформированной руке.

Хозяйка была уже снова в кровати, когда я ползком вернулся в спальню и замер в ногах кровати, с трепетом ожидая заветную команду.

“Ап!”

Как мягок ее голос, сколько в нем музыки! Ни намека на резкость или строгость. Ей вовсе не надо быть строгой, чтобы добиться от меня повиновения. Это - какой-то особый вид жестокости, как мне кажется - приказывать с такой теплотой и даже нежностью.

Я влез на кровать и пробрался под одеялом к хозяйке.

Ее ноги согнуты в коленях, а бедра разведены.

Спешу, спешу зарыться лицом в мягкую, теплую киску.

Я вылизываю ее моим длинным языком, и с восхищением чувствую, как мою хозяйку пробирает дрожь.

Это - мое место.
Это - мой мир.
Пока хозяйке не наскучит эта игра, и она не избавится от меня тем или иным способом.
Это - все, что у меня есть, и все, в чем я нуждаюсь.
Это - моя жизнь.