Эта история случилась в те времена, когда советские женщины ещё не знали тампонов и гигиенических прокладок, и пользовались только марлей и ватой, имеющихся в каждой аптеке.

Я, только закончил 9 класс, наслаждался долгожданными каникулами и мечтал познакомиться с испорченными девчонками, чтобы обрести какой-нибудь опыт в том, чего в Советском Союзе «не было».

Молниеносно промчалась половина лета, а я по-прежнему «трепал гуся», мечтая о несбывшемся опыте.
В одну из пятниц, родители засобирались к знакомым сотрудникам по работе на дачу, где-то под Любанью и предложили мне поехать с ними, отдохнуть от пыльного раскалённого города, искупаться в озере и всё такое… Они де будут праздновать там день рождения, компания большая, с детьми. Более того, мне было обещано приятное общество из двух девчонок (дочерей этих знакомых), что и ускорило принятие мною решения в пользу поездки.

После часа езды в жаркой электричке, мы добрались до места. Взрослые бросились накрывать на стол, а нас, после знакомства, отправили на озеро.

Самая взрослая девушка - Татьяна уже закончила первый курс медицинского института, обладала шикарными формами, уже сформировавшейся женщины и, судя по всему, пользовалась успехом не только у однокурсников. Пока я плёлся за ними на озеро, не мог оторвать глаз от её стройных загорелых ножек и точёной фигурки, имеющей офигенный бонус в виде высокой груди пятого размера.

Её подружка – Кэт, закончила школу и теперь готовилась поступать в Универ, на журналистику. Эта была пониже ростом, со спортивной фигурой, вся такая сбитая, плотненькая, кажется занималась гандболом, сиськи тоже были крупные и соблазнительно манили, сквозь тонкую футболку, острыми сосками. Мне, тогда все сиськи больше 2 размера, казались большими, потому что сам ещё был маленький.

После знакомства с ними, я слегка приуныл – я для них был не очень интересен, общались они в основном между собой, и пессимистично прикидывал, как буду дрочить вечером в своей комнатке на втором этаже, пуская слюни по этим секс-бомбам. Однако, на озере, они со мной разговорились, пару раз во время купания пытались стащить с меня плавки и терлись об меня своими обалденными сиськами. Это происходило в тот момент, когда они по-очереди запрыгивали на меня сзади, плотно обхватывали за шею и, в шутку пытались утопить. А Татка всякий раз норовила зажать мою голову под водой, у себя между ног. Воды я конечно нахлебался. Помню несколько раз, мне пришлось задержаться в воде, чтобы прошла эрекция, первый раз я этого не заметил и под громкие смешки подружек очутился на берегу с выпирающим через плавки пенисом. Судя по их поведению на озере, я понял, что они меня явно провоцировали, осознавая свою неотразимость и превосходство.

Когда мы голодные и уставшие вернулись с озера, родительская пирушка уже была в полном разгаре. Нас быстренько накормили и отправили по комнатам. Я, было, приготовился заняться подростковым онанизмом, как вдруг припёрлись Татка и Кэт, и позвали играть в карты. Причин отказываться не было, и я согласился. Девчонки устроились с ногами на диване, а я расположился на придвинутом к нему кресле. Сначала всё было очень скучно, я играл без всякого азарта, не следил за игрой, застенчиво, украдкой пялился на их груди, ловил моменты, когда они меняли положение затёкших ног, на миг, демонстрируя трусики под лёгкими платьицами, поэтому часто проигрывал и выглядел весьма унылым. Им это тоже надоело, и Кэт предложила играть на какой-нибудь интерес. Сначала, это была мелочь. Потом, на дурацкие желания, типа: погавкай, прокукарекай, поцелуй им ручки или ножки. Мы уже порядком распалились. Мне нравилось подчиняться их приказам, им нравилось мною командовать и унижать. Но тут, появились родители, и обломали весь кайф, разогнав нас по комнатам спать.

На следующее утро было пасмурно, родители долго отсыпались, потом поправили здоровье за обедом и стали собираться домой. У меня в конец испортилось настроение. И тут уж не знаю, то ли девчонки попросили, то ли сами родители Татьяны предложили мне остаться ещё на пару дней на даче, а в середине недели, за нами заедет её отец и отвезёт домой. Конечно, я согласился. Нас нагрузили кое-какими поручениями по даче и огороду, оставили еды и уехали в город, оставив нас втроём, под присмотром Татьяны, ведь она была самая взрослая среди нас.

Как-то незаметно быстро пролетел остаток дня. Мы быстро справились со всеми распоряжениями по даче. Причём Татка и Кэт, всё время о чём-то шептались, стараясь, чтобы я их не услышал. Ну, думаю, они же взрослые, им надо посекретничать, о своём - о женском.

Вечером, погода совсем испортилась, и начался дождь. Девчонки уединились в своей комнате, а я поднялся к себе на второй этаж, и стал листать толстую подшивку «Огонька» за прошлый год. Примерно через час, мне припёрло по маленькому и я стал спускаться на первый этаж, пробираясь к туалету. В тишине загородного дома, нарушаемой лишь шумом дождя, я отчётливо услышал их разговор:

- Татка, ты уверена, что он этого захочет сам? Не хочется заниматься насилием, и ведь потом, он же ещё не совершеннолетний. А вдруг сболтнёт кому-нибудь? Это же статья! – взволновано произнесла Кэт.

Затем послышался лёгкий звон стекла и звук разливаемой по стаканам жидкости.
- Ага, -подумал я, - девчонки разминаются винцом из родительского бара. Похоже, разговор шёл обо мне, только непонятно о чём это они.

- Не ссы подруга, - отозвалась Татьяна. – Ты заметила, как он пялится на наши сиськи. У него уже член из плавок выпрыгивает. А когда в карты играли, помнишь? Он же с удовольствием нам подчинялся и ножки лизал. Он там, у себя наверху, уже, наверное, всю постель спермой забрызгал, мечтая о нас. Нет, я уверена, он не откажется, и потом будет молчать в тряпочку. Клиент созрел!

Они рассмеялись, и послышался звон стакана об стакан. Затем, снова голос Кати: - Ладно, Татка, я согласна! Давай это сделаем. Знаешь, у меня от одних твоих рассказов, уже трусики намокли и низ живота ноет от истомы.

- Ты подруга, тоже созрела. Факт! Ну что, зовём мальчика продолжить карточную партию, с интересным продолжением?
-Ага! Давай!
Я во время сообразил, что мне лучше сейчас не попадаться и прошмыгнул обратно к себе в комнату. Едва, я закрыл за собой дверь, как послышались шаги на лестнице, ведущей в мою комнату.

- Тук-тук! Ты ещё не спишь? – На пороге нарисовалась Татка, в хэбэшном халатике, застёгнутом лишь на половину пуговиц. – Не желаешь доиграть вчерашнюю партию в карты?

- Мне что-то не везёт, в игре.
- Повезёт в любви, - засмеялась Татьяна и сделала шаг в комнату. – Ну, решайся, будет интересно!
Я любовался, видневшимися в разрезе халатика, полуприкрытыми сиськами Татьяны и лихорадочно соображал – как мне быть. Тут, она томно потянулась и закинула руки за голову, поправляя, распущенные волосы, халатик на правой стороне груди соскользнул вслед за рукой и обнажил почти всю Танькину грудь, с большим, коричневым ореолом соска, зацепившись лишь за него самого. Она кокетливо ойкнула и, поправив халатик на груди, загадочно посмотрела на меня.

А я уже не сопротивлялся…
Мы спустились вниз и прошли в их комнату. Катька сидела, поджав ноги, на кресле. На ней была одета короткая, плиссированная юбка в клетку «шотландка», и обтягивающая футболка, рельефно обтягивающая безумно притягательные сиськи с сосками.

- Хочешь немного вина? – предложила она.
- Ну, налейте что-ли стаканчик, - промямлил я, пересохшими губами.
Мы выпили вино, немного поржали над родителями, вспоминая их опухшие и помятые лица, после вчерашнего дня рождения.
Сдали карты. В этот раз, я играл намного лучше, а может просто карта «шла». Они проигрывали раз за разом, и я на свои желания уже получил от каждой из них по поцелую в губы. Когда мне повезло в очередной раз, я набрался храбрости и заявил Татьяне:

- Тань, покажи грудь!
Она даже не смутилась и не рассердилась от такой наглости, только перемигнулась с Катериной и сказала:
- Ну что ж, ставки повышаются! Хочешь поиграть на раздевание?
Я неловко кивнул и застыл, открыв рот. Она на пару секунд раздвинула края халатика и оголила обе груди. Потом, томно, поднесла к ним снизу открытые ладони, приподняла их и покачала ими сперва, вверх-вниз, а потом тесно сдвинула вместе, продемонстрировав мне длинную и глубокую ложбинку, образовавшуюся между ними. Заканчивая «показ», она взялась пальцами за соски, и начала их мять и оттягивать, пока они не стали твёрдыми и большими, как изюминки. Катька, открыв рот, с расширившимися от удивления глазами, наблюдала за происходящим, будучи не в силах отвести взгляд от Танькиного бюста.

- Ну, как понравилось? – спросила она, уже поправляя халатик на груди.
- Обалденные дыньки, - только и смог я проговорить, норовя прикрыть руками воспрянувший член.
- Татка, как я тебе завидую, мне б такие сиськи…
- Не прибедняйся, Кэт, у тебя тоже не маленькие буфера и соски очень симпатичные. Надеюсь, мы ещё сможем ими полюбоваться?
Катька потрогала свои груди и тяжко вздохнула.
- Ну, это мы ещё посмотрим. Как игра пойдёт.
Я продолжил игру с большим воодушевлением и надеждой на пикантное продолжение, но уже через пол часа - сидел в одних трусах. Кэт распрощалась с юбкой и смущённо сидела в обтягивающей маечке и зелёных трусиках, скрестив ногу на ногу, а Татьяна не рассталась ни с одной частью своей одежды. И тут я понял, что меня развели как лоха, поддаваясь в начале игры. А теперь мне грозило полное обнажение. Что и случилось в течение следующих пяти минут. Я сидел напротив хохочущих девчонок, в чём мать родила и не знал куда деваться от стыда и унижения, к тому же у меня снова началась эрекция. Я неловко пытался прикрыть руками своё достоинство, вызывая ещё больше насмешек и унизительных шуточек с их стороны.

- Ну что шулер недоделанный, хочешь отыграться? – подзадоривала Татьяна. – Продолжаем игру. Оставь в покое свой член и сдавай карты. Твой «дружок» явно ждёт приятного продолжения.

Когда я проиграл в очередной раз, Татьяна встала, подошла вплотную ко мне, схватила рукой за торчащий член и сказала:
- Раз снимать тебе больше нечего, и отыграться ты не сумел, будешь отдавать свой карточный долг, так как я решу.
Я инстинктивно дёрнулся, обалдев от такого смелого «рукопожатия», но её хватка была твёрдой и освободиться от её цепкой руки мне не удалось. Она вообще-то была первым человеком и женщиной, дотронувшимся до моего члена. От этого, я возбудился ещё сильнее. Ощущения величайшего стыда, смущения и страха подхлёстывали мощный выброс адреналина в кровь. Самое обидное и парадоксальное, в этой ситуации то, что по моим представлениям голым должен был оказаться вовсе не я, а кто-то из девчонок. И по воле случая или по коварному замыслу самих подружек, моё мужское достоинство находилось сейчас в руках той, которую я полагал видеть на своем месте. Так или иначе, случилось то, что случилось. Придётся стерпеть несколько минут позора…

Татьяна уже не просто держала мой член…


- Пожалуй, теперь ты станешь моим послушным рабом, и будешь выполнять все мои приказы и распоряжения точно и беспрекословно. А если проявишь малейшее неповиновение, то будешь наказан так, как я этого пожелаю. Катькины желания также автоматически становятся для тебя приказом и обязательны для исполнения. Тебе всё ясно?

Мне не оставалось ничего делать, как согласиться. Чёрт дёрнул меня полюбоваться её дойками. К тому же пикантность создавшейся ситуации меня заинтриговала и разожгла нешуточное любопытство. Это было для меня совершенно новым, необычным и многообещающим с точки зрения опыта общения с девушками.

Танька, тем временем, при помощи стула забралась на наш «игровой» стол.
- Подойди к столу и оближи мои туфли, раб!
Приняв правила игры, я покорно приблизился к столу и нагнулся к её прелестным ножкам.
- Расставь ноги и ляг животом на стол. Руки в стороны, ладонями вниз. – Отдавала приказы Татьяна. – Облизывай ноги своей Госпожи, покажи какой ты послушный и исполнительный раб!

Я принял заданную позу, мой член при этом оказался прижатым у основания к краю стола. Во рту всё пересохло и я, с трудом пытался смазать язык остатками слюны, но он лишь прилипал к запылившимся туфелькам моей первой Госпожи, оставляя на них сухие, чистые полоски.

- Плохо лижешь, раб! Во рту пересохло? Сейчас смочу тебе горло. Ложись спиной на стол, руки в стороны, ноги врозь.
Я послушно перевернулся на спину, предоставив для обозрения их взорам всё моё «хозяйство». Татьяна присела над моим лицом, - открой рот и высунь язык, - последовал её приказ. И она начала плевать мне в рот своей слюной. После попытки отвернуться и закрыть рот, я получил две ощутимые оплеухи правой и левой рукой, с грозным предупреждением:

- Последний первый и последний раз мараю свои руки об твою грязную харю, потом будет хуже.
Я всё понял и больше не уклонялся от её плевков. Катька в это время, охала и ахала, забавлялась с моим членом, неумело теребя его руками и оттягивая мошонку с яйцами. Когда у Таньки кончилась слюна, она поднялась и, расставив ноги, встала над моим лицом, наступив носами туфель на оба мои предплечья. Проморгавшись от слюны попавшей в глаза, я изумлённо вылупился на открывшуюся мне панораму Таткиных прелестей, скрывавшихся ранее под юбкой. Как зачарованный я пялился на её прелестные бёдра, заканчивающиеся в вышине светлой полоской трусиков, обтягивающих низ живота и шикарную попку. Белая полоска рельефно выделяла длинную щель между широко расставленных ног и справа окаймлялась рядом густых тёмных волос, вылезших из под ластовицы. У меня сразу появилась своя слюна…

Я впал в ступор, не веря собственному везению. Увидеть такое – было верхом моих фантазий и желаний. Ни один из моих сверстников, даже мечтать не мог о таком пикантном приключении.

Из этого счастливого оцепенения меня вывел вопрос, как казалось заданный мне:
- Ну как, тебе?
- Классно! – едва пробормотал я.
- Идиот! Я не к тебе обращаюсь, а к подруге! Твоё мнение теперь вообще никого здесь не интересует, потому что у вещей его не может быть, – заорала Татьяна и перенесла весь вес своего тела на мои несчастные предплечья. От резкой боли я застонал и понял свою ошибку.

- Не ожидала, что это будет так прикольно и возбуждающе красиво. Очень необычные ощущения, особенно в руках, – произнесла Кэт.
- Дальше будет ещё интереснее, поверь мне, подруга!
Сказав это, она отступила назад, лишив меня опьяняюще пикантного вида под юбкой, и приказала:
- Встань у края и положи своё хозяйство на стол. Всё вместе с яйцами. Я повиновался ёё приказу, раздвинув ноги почти на ширину плеч, чтобы мои гениталии оказались лежащими на краю стола.

Татьяна медленно приблизилась ко мне и наступила носком туфли на мой член. Было почти не больно, я только ощущал как она покачиваясь переносит вес тела с пятки на носок. Мне даже понравилось, как смотрится мой расплющенный член под её туфелькой. Потом она задрала край юбки и приказала лизать внутреннюю поверхность её бедра, продолжая наступать ногой на мои беззащитные гениталии. С каким удовольствием и наслаждением я начал исполнять этот приказ. Из под её юбки до меня стали проникать волнующие запахи, пьянящие меня как вино. Я уже смирился со своим рабским положением и стал входить во вкус от всего происходящего, тем более в присутствии двух очаровательных девушек – таких желанных и недоступных.

- Татка, единоличница, я тоже так хочу! Хочу это испытать сама.
- Прости подруга, я так приторчала, что действительно о тебе забыла. Но и ты не забывай, что партию я выиграла, так что это мой выигрыш. Но я не жадная, забирайся ко мне наверх.

Катька, как пантера, быстро и грациозно взлетела на массивный дубовый стол и, потеснив Татьяну наступила на мой несчастный орган. Она была босиком, поэтому давление распределялось по другому и боли почти не чувствовалось

- Молодец, Катюха! Постарайся насладиться ощущениями того что ты топчешь мужское достоинство. Насладись моментом, что раб у твоих ног. Он растоптан морально и физически, унижен и покорен твоей воле. А хочешь, дай ему оплеуху!

- Нет, это слишком просто, хочу над ним как-нибудь по-другому поглумиться.
- Это мы сейчас устроим в лучшем виде. Уверена тебе понравится! Слезай на пол, говнюк, и помоги нам спуститься.
Я встал со стола и, галантно ( насколько, это было возможно в моём виде) помог им слезть с пьедестала.
- Встань на четвереньки и ползи за мной, - скомандовала Татьяна.
Она пошла, покачивая бёдрами из комнаты, а я, старательно переставляя руки и ноги, засеменил за ней, сзади за нами пристроилась Кэт, которая, несмотря на окончание игры, не стала надевать юбку, и всё ещё оставалась в майке и трусиках. Наша процессия проследовала через холл в комнату Таткиных родителей. Там она остановилась и приказала мне снять постельное бельё и лечь на полутораспальную, железную кровать, с хромированными прутьями в ногах и у изголовья. Я послушно улёгся на неё, а Татьяна выдернула из-под меня подушку и, взяв меня за волосы сквозь прутья кровати, потянула на себя. Я оказался прижат плечами к хромированным прутьям, а моя голова просунулась между них и свесилась наружу. После этого она как-то уж очень умело привязала мои руки и ноги, к спинкам кровати. Кэт, всё это время стояла рядом, и нескрываемым интересом наблюдала за всем происходящим.

Я просто сгорал от стыда и обиды. Неизвестность грядущего и первобытный страх обеспечили мне мощный выплеск адреналина, несмотря на принятый до этого алкоголь и веру в то, что я хорошо знаю девчонок и бояться мне нечего. Как я ошибался…

Закончив, мою фиксацию, Татка критически оглядела творение своих рук и, взяв со стола пачку батькиной «Явы» нервно закурила.
- Теперь, Кэт, я покажу тебе курс анатомии и физиологии. Садись рядом слушай и смотри. Не каждый день выдаётся случай поглумиться над мальчиком. Можешь не стесняться, трогай где и что захочешь.

И она начала рассказывать и демонстрировать во всех подробностях строение моих половых органов. Катька, увидев так близко обнажённое мужское тело, стала пунцово красной, дыхание участилось и часто облизывала пересохшие губы. Танька же, со знанием дела оттягивала мою мошонку, перекатывала в ладони яйца и теребила, и без того, торчавший колом мой член и комментировала всё происходящее фразами, в которых было полно медицинских терминов и слов на латыни. Когда дело дошло до головки пениса, она взяла две бельевые прищепки прицепила их с двух сторон крайней плоти и, опустив их вниз оголила головку моего члена. От боли я начал протестовать, типа мы так не договаривались в письках ковырятся. Тогда она подошла к моей запрокинутой голове, задрала халатик и, расставив ноги, встала над моим лицом, слегка сжав мою голову горячими ляжками. В мои ноздри ударил пьянящий, терпкий запах, исходящий от её трусиков и тем, что было за ними скрыто. Затем она немного изменила позу, облокотившись на спинку кровати, и её трусики оказались на моих губах. Мой нос упёрся в её зад, а глазам снова открылся бесподобный, откровенный и соблазнительный вид её округлой попки.

Она продолжила свой импровизированный урок анатомии, а я уже не смог ничего возразить, опьянённый необычными, новыми запахами. Это была смесь запахов пота, мочи, нотки лимона и ещё каких-то женских выделений. Я уже начал благодарить случай, позволивший мне всё это испытывать, чувствовать и наслаждаться. Наслаждаться пикантностью происходящего, новым неизведанным ранее ощущениям, возникшим внизу живота, близостью такого незнакомого и желанного женского тела и его интимными запахами, которые мне явно нравились и возбуждали ещё сильнее.

Как будто издалека я услышал их голоса:
- Гляди, Татка, у него снова стояк! Он тащится от твоего запаха?
- Конечно! Самцы на уровне подсознания определяют степень готовности самки к оплодотворению. Это вызывает у них сильнейшее возбуждение. Что мы и наблюдаем, в данную минуту. Хочешь понаблюдать, как мужики кончают? Тогда вставай на моё место, а я немного поработаю за него руками.

После этих слов они поменялись местами. От Катьки пахло чем-то немного другим – ко всем прочим запахам, примешивался запах окислившегося железа и мёда. Ластовица её трусиков была совсем мокрая, и я их тихонько лизнул. В сочетании с источавшимися запахами, это было волнительно и приятно. Тут, я почувствовал умелые и настойчивые фрикции Таткиных рук на своём члене. Не прошло и минуты, как я бурно кончил.

- Нифига себе, - прокомментировала увиденное Кэт и заёрзала на моём лице.
- Вот так нас и оплодотворяют, - почему-то шёпотом отозвалась Татка. Потом она подошла сзади к моей голове и сказала: - Катька, слезай, он мне руку испачкал – хочу, чтобы он всё вылизал. Катя сдвинулась назад и ойкнула, - Смотри, кровь, он что губу прикусил?

- Нет, глупенькая, это у тебя месячные пришли.
- Вот блин, а у тебя вата есть?
- Найдётся. Потом достану. А пока, пусть наш раб побудет вместо прокладки. Раб, оближи мою руку, твоя Госпожа испачкалась.
Я отрицательно замотал головой.
- Что? Ты отказываешься исполнять мой приказ? Придётся перейти к наказаниям. Катька, отвязывай ему ноги и подтягивай их к этой же спинке. Меня быстро согнули пополам и, широко раздвинув мои ноги, привязали их к верхней спинке кровати. Я оказался, практически, на лопатках. Надо мной свисал мой член, с которого, на грудь и живот капали остатки спермы. Татка взяла в руку теннисную ракетку и нанесла несколько ударов по моему беззащитному, голому заду. Я взвыл от боли – она явно не соизмеряла силу наносимых ударов.

- Молчать, сосунок! Катька сними свои трусики и заткни ими ему рот, заодно и постирает. Катька, молчаливо наблюдавшая за всем происходящим, оперлась рукой на спинку и осторожно стянула испачканные кровью трусики. Я увидел чёрный треугольник, заросшего волосами лобка и чудную прорезь, скрывающуюся между её прелестных ляжек. По одной из них стекала тонкая струйка алой крови. Она, слегка присела, промокнула трусиками кровь на ноге и между ног, потом, зажала мне нос и, когда я открыл рот, брезгливо, двумя пальчиками, запихала их ластовицей вниз. Я вновь ощутил их вкус и запах.

- Отлично смотришься, пацан. – Сказала Татка. – Кать, хочешь пару раз шлёпнуть по его прыщавой заднице? Катька, стоящая уже без трусов, в одной майке, взяла у неё из рук ракетку и, подойдя к моему заду, нанесла несколько робких ударов по моим ягодицам. Рука, надо сказать, у неё оказалась лёгкая. Мне даже чуть-чуть понравилось!

- Тань, давай ему завяжем глаза, я пока стесняюсь, что он пялится на мою пизду!
- Легко, - сказала Татьяна. Она быстро стянула с себя трусики и надела их мне на голову. Так я оказался с одними женскими трусиками на голове, а вторые – торчали из моего рта.

Затем Катька, некоторое время, изучала мой анус, яйца и висящий член. Трогала руками мошонку, сдавливала яйца, натягивала крайнюю плоть на головке и игралась с моим пенисом, пока он снова не встал.

- Ну, что, наигралась, подруга? Давай продолжим? – Нетерпеливо спросила Татьяна, и вытащила Катькины трусики из моего рта. – Гляди, почти всё высосал. Понравилось, видать. Потом руками достирает, с мылом. Лижи руку!

Я ощутил у себя во рту её пальцы.
- Вот, так, теперь между пальчиков и каждый в отдельности. Молодец, сосунок, хорошо язычком работаешь. Думаю, даже, потом доверить тебе свою киску.

А, потом потеплевшим голосом произнесла:
- Вот и славненько, мой раб, обучение ты прошёл, теперь ты готов к исполнению своих прямых обязанностей. Катька, ты опять вся протекла. Вставай над ним, сейчас будешь чистенькая.

Потом мне, строгим голосом:
- Раб, вылижи вагину моей подруги. Лизать дочиста, чтобы ни одной капли крови не оставалось.
Кэт подошла ко мне задом, приподнялась на цыпочках и опустила, своё кровоточащее влагалище на мой рот. Потом взяла меня рукой за волосы и плотно притянула меня к своему лону. Я принялся на ощупь изучать языком, объект который мне предстояло привести в чистый вид. Конечно в те времена, мало кто, занимался эпиляцией области бикини, в моём рту оказалось с десяток жёстких лобковых волос, которые я периодически пытался выплюнуть. Наверное, моим мучительницам, это показалось весьма не учтиво, поэтому мне досталась пара шлепков по заду и лёгкий, но весьма ощутимый удар по яйцам. Я продолжал лизать языком Катькины половые и срамные губки. Иногда проникая вглубь между ними, я ощущал глубокий проход внутрь, из которого сочилась теплая жидкость со вкусом окислившегося железа и ещё чего-то терпкого, немного солоноватого. Пару раз в верхней части половых губ, я натыкался языком на небольшой гладкий бугорок, и тогда тело Катюши как будто пронизывало электрическим током, и тогда она постанывала и пыталась сильнее вдавить моё лицо в своё влагалище.

- Что, Кэт, понравилось?
- Ага! Ваще класс! Особенно когда до клитора языком дотрагивается.
- Ну, так заставь теперь только его лизать. Подожди, лучше я сама. Раб, ты авансом кончил? Теперь, ты должен удовлетворить нас обеих по-очереди. Будешь работать языком хорошо, заслужишь поощрение, если нам не понравится – накажем. Понял? Теперь, запоминай – пригодится в жизни, лизать надо маленький бугорок, в верхней части входа во влагалище, между половыми губами. Щас покажу. Тут она подошла ко мне вплотную, сдвинула трусики с моих глаз и над моим лицом нависла её, заросшая густыми чёрными волосами, вагина. Больше всего, тогда, меня поразили две крупные кожаные складки, между которыми торчала третья, темнее боковых и начинающаяся вверху бугорком, размером с виноградину. У Катьки я такого языком не нащупал. Потом появились Танькины пальцы. Они взяли за края темной складки и потянули их в стороны. Моему взору открылся вход в глубокую, розово-скользкую пещеру, над которой возвышался тот самый клитор.

- Могу поспорить, Кать, он первый раз женскую пизду вблизи видит. Лижи, сучонок! Ласково и нежно, как мороженное.
Пещера повисла над моим ртом, и я послушно принялся ласкать языком то, что мне подставили. Вкусовые ощущения и интимные запахи, близость женских гениталий и унизительность моего положения, ввергли меня в состояние неземного блаженства и возбуждения страсти. Я был готов заниматься этим вечно: лизать эту нежную розовую плоть, ощущать на своём рту и щеках медленные струйки женских выделений, смешавшихся с моей слюной, жадно внюхиваться в этот пряный аромат исходящий от самого влагалища и обрамляющих его густых, лобковых волос. Резкий запах женской мочи, выделений и пота, на внутренней поверхности бёдер, сводил меня с ума и лишал воли к любому сопротивлению.

Татьяна, тем временем, извивалась на моём лице, откликаясь на каждое, порой, неумелое, но настойчивое движение моего языка.
- Давай! Давай! Быстрее! Ещё! Ещё! Убью, сучонок, если остановишься! О-о-о…! Блять, я кончаю! Мммм…! А-а-а…!
Тут её бёдра сотрясла мелкая дрожь, потом она вся затряслась, на мгновенье затихла, напряглась и, из недр её влагалища, на меня хлынула горячая скользкая жидкость.

- Ух, ты, блять! Фууух! Давно меня так не трясло! Слушай Кэт! Это было клёво! Честно, даже не ожидала такой классной кончины.
Я лежал, облизывал с губ остатки Танькиных выделений и косился на Катьку, мелко теребящую правой рукой свой клитор, перепачканный кровью.

- Кэт, дурёха, куда ты спешишь? Ща, он тобой займётся. Зачем же руки марать? Иди, забирайся.
«Грязная» Катька сменила Татьяну, и я принялся за её клитор.
Всё повторилось снова, с той лишь разницей, что из её влагалища пахло кислым железом, от чего у меня сводило скулы. А может быть, просто, язык устал.

- Вылижи мои ляжки дочиста, сосунок! Всё до капли! И пизду, тоже!
Я с остервенением работал языком, слизывая с гладких, горячих бёдер кровавую дорожку из её месячных. Кэт водила, за волосы, моё лицо ещё больше размазывая красные потеки по ляжкам и моему лицу. Судя по учащенному дыханию и легкому подрагиванию тела, она явно вошла в раж и не собиралась останавливаться. К тому времени, я вылизал кровь с ляжек и мой язык направился в её лоно.

Катька кончил намного быстрее, потому что уже успела разогреть себя рукой. Ужасно саднило лицо и губы, натертые жесткой порослью на их гениталиях. В микроскопические ранки попали их выделения и теперь всё лицо щипало.

- Раб, мы остались довольны. А теперь поощрение! – с этими словами Татьяна поставила на пол под моей свесившейся головой железный таз. Потом, вновь, встала над моим лицом и, немного натужившись, начала мочиться на моё лицо.

- Ничего себе благодарность! – чуть не захлёбываясь и фыркая, попавшей в рот тёплой мочёй, запротестовал я.
- Дурачок! Это и есть самая настоящая награда от твоей Госпожи! Не стесняйся! Пей нектар из моего лона, раб!
Струя, из Танькиных «недр», усилилась, и я уже не успевал проглатывать всю мочу, а она всё лилась не переставая. «Вот бездонная бочка, налакалась вина», - подумалось мне. Тут я поперхнулся и стал кашлять, подавляя приступ инстинктивной тошноты. Танька, тут же передвинулась вперёд, сливая остатки мочи на мой подбородок и горло.

- Гляди, Катька, как я его умыла! – с гордостью произнесла Татьяна. – Учись, как надо мужиков использовать.
- Тань, я тоже писать хочу. Можно мне воспользоваться твоим «горшком»?
- Конечно, подруга, присоединяйся. Не жалко. Почувствуй своё превосходство и власть.
Расставив пошире ноги, чтобы не испачкать ляжки, Катька расположила свою вагину над моим лицом, но, почему-то долго не могла начать, видно собиралась с мыслями. Потом, из неё всё-таки полилось. Вкус Катькиной мочи оказался совершенно другой. Она была чуть теплее, солонее, но не так горчила, как Таткина, к тому, же в ней ощущался яркий привкус металла. Я немного приноровился потихоньку сплёвывать часть льющейся мне в рот жидкости, хотя в этот раз мне даже понравился ее вкус и я ощутил некоторое возбуждение, от происходящего, почти отчётливо представляя, как это смотрится со стороны.

Закончив, Катька пукнула мне прямо в нос и так же осторожно сползла с моего лица.

- Ну, как бы ещё с ним позабавиться? – задумчиво произнесла Татьяна. Отвязывая мои ноги от кроватной спинки. – Придумала! Поставим ему на хуй банку.

- Ой, как это? – Удивилась Кэт.
- Привязывай вторую ногу, сейчас увидишь.
Они снова распяли меня в форме звезды, чему я очень обрадовался, так как спина затекла и дышать тяжело.
Танька выскочила из комнаты и скоро вернулась, неся в руке пустую стеклянную бутылку из под молока. Потом перевязала мои гениталии пояском от своего халата и зажгла свечу. Взяв в руку бутылку, она перевернула её горлышком вниз и вставила, в него горящую свечу. Когда в бутылке выгорел весь кислород, и свеча погасла, она быстро вынула свечку и насадила горлышко бутылки на мой член, до самого основания. Я дернулся и взвыл, когда оголённая головка коснулась разогретых стенок бутылки. Под действием создавшегося вакуума, мой член стал наливаться кровью, а края бутылочного горлышка сильно врезались в основание члена. Катька, как заворожённая наблюдала за этим процессом.

- Ну, как тебе содержимое бутылки?
- Ага. Завораживает. Какой он стал большой и толстый, однако! Только цвет какой-то синюшный.
- Конечно, приток крови увеличился, а отток затруднён, вот его и распёрло до таких размеров. Эх, сейчас бы с удовольствием на нём попрыгала, но как только бутылку снимешь, эффект, частично будет утерян. Жаль! Давай теперь его отвяжем, пусть походит пять минут с бутылкой.

- Почему только пять? Так прикольно смотрится!
- Дольше нельзя, может начаться застой крови и омертвение тканей.
- Татка, а можно, я его за собой на поводке повожу? Ну как собачку?
- Молодец Кэт, ты быстро входишь во вкус!
- Ты была права, всё это действительно прикольно, очень возбуждает желание и фантазию.
- Разделяй и властвуй, подруга! Возьми кошачий ошейник, в прихожей на вешалке, я думаю, будет в самый раз. Надо отвести его помыться, а то воняет уже.

Это было очень кстати. Очень саднили натертые жёстким волосом губы и лицо, от попавшей на них мочи. Во рту, тоже было не вкусно…
Катька, быстро вернулась с маленьким, кожаным ошейником и длинным поводком с карабином. Я был уверен, что она наденет мне его на шею, но она, очень проворно затянула его на моих гениталиях, и, намотав покороче, на руку, сильно натянула. Моё «хозяйство», перетянутое узким ремешком, ещё больше налилось кровью и представляло собой два сжатых, посиневших яйца и, торчащий внутри молочной бутылки, пенис сине-малинового цвета, раздувшийся у основания до размера бутылочного горлышка. Потом, эта извращенка, отвязала меня от кровати.

- Слезай на пол и становись на четвереньки. Теперь ползи к тазику. Ну! Быстро лакай из тазика, говнюк!
Она пнула меня под зад, доказывая серьёзность своих намерений. Это было омерзительно… Я едва преодолел острый приступ тошноты, пытаясь сделать первый глоток этого жуткого пойла, состоящего из мочи и месячных. И всё-таки, меня вытошнило в этот таз.

- Вот сволочь, - процедила Кэт, - Ладно, бери в руки таз. Идём мыться.
Катька натянула поводок и двинулась вперёд, увлекая меня за собой. Я послушно засеменил следом, пытаясь подстроиться под её шаг. Во время ходьбы бутылка с посиневшим содержимым то раскачивалась из стороны в сторону, то подпрыгивала вверх, то попадая по ноге. Катька уверенно вышагивала по коридору, изредка оглядываясь на меня и натягивая провисший поводок. Сзади пристроилась Татьяна, и время от времени шлёпала теннисной ракеткой по моим голым ягодицам.

Пройдя через дом, наша процессия, по крытой галерее, направилась в банную пристройку.
В предбаннике, мои мучительницы, совершенно меня не стесняясь, полностью обнажились, привязали меня за поводок к крюку для одежды, и пошли мыться под душем из нагревшейся за день бочки с водой. Через три минуты они вышли, такие мокрые, загорелые, с белыми полосками от купальников на груди и области бикини…

С волосатых лобков струйками сбегала вода и капала на пол предбанника. Как мне их хотелось потрогать, облизать с ног до головы и бесконечно наслаждаться видом их обнажённых тел.

- Ну что, налюбовался? Иди мыться, у нас на тебя ещё очень большие планы. И сними бутылку, а то твоя пиписька скоро вместе с ней отвалится. – хохоча, сказала Татьяна.

Весело смеясь, они отвязали поводок, развязали мои руки и, настрого запретив снимать поводок с гениталий, втолкнули меня под душ. Снимая с члена бутылку, мне пришлось испытать несколько болезненных мгновений. Слишком уж сильно она присосалась к основанию, да и распухший ствол, с трудом пролезал через горлышко. Пока я мылся под душем, меня не покидала мысль, что мне всё же нравится происходящее и даже отчасти был благодарен девчонкам. Ради того, чтобы это не заканчивалось, я был готов много чего ещё стерпеть.

Помывшись, я вернулся в предбанник. Девушки уже вытерлись и расслаблено сидели на деревянной скамье, с широко раздвинутыми ногами.

- Вытирайся быстрее, у нас есть работа для твоего языка, – приказала мне Татьяна. - Встань на колени и лижи наши ножки.
Я с радостью повиновался и принялся облизывать их ноги, начав со ступней.
- Пососи пальчики на ногах, - распоряжалась Татьяна, - и медленно поднимайся языком к нашим кискам. Не слюнявь, а лижи, сучёнок!
Испытывая неописуемое возбуждение и блаженство, я методично вылизывал их по очереди, с благодарностью и благоговением заглядывая им в глаза и, конечно, между ног. Когда я добрался до внутренней поверхности Катькиных бёдер, она подняла обе ноги и положила их мне на плечи, подтянув моё лицо к своей заросшей густым волосом пещерке.

- А теперь вылижи там всё дочиста. И, смотри, если потом проверю и найду, хоть каплю месячных – подвешу за яйца!
Я тут же погрузился лицом в её вагину и с особым усердием принялся лизать клитор и влагалище. Меня снова захлестнула волна возбуждения и удовольствия, и, свободной рукой я начал слегка подрачивать. Незаметно мастурбировать – не получилось…

- Разве я разрешала тебе дрочить