Вика перестала стегать и сняла ногу с его спины. Костя подполз к
ней и стал покрывать поцелуями ступни, бормоча:

- Спасибо, Госпожа, спасибо!

- Ну вот, - улыбнулась Вика. - Я же говорила, что поможет!

Вика постояла так пару минут, наслаждаясь властью и, главным
образом, по-детски умилительными Костиными благодарностями.
Тут она спохватилась:

- Фу, бля! Ты же после унитаза! И к ножкам прикасаешься! Пошли,
помоешь мои ноги с мылом! А потом и башку свою вымой, и рот
прополощи! А то разит от тебя сортиром! Шамотра вонючая!

Костя вымыл ноги Госпожи, и она ушла в комнату, оставив его
наедине с оставшимися заданиями. Когда он вернулся,
добросовестно выполнив все процедуры - смухлевал только с
водкой, вновь не набравшись душевных сил чтобы выплюнуть ее в
раковину, - она вполоборота сидела за компьютерным столом,
закинув ногу на ногу, и просматривала музыкальную папку.

- Ты же говорила, что тебе только русский рок нравится? - она
пальцем указала Косте, что он должен встать на колени у ее ног. -
А тут, смотрю, у тебя: Coldplay, Morcheeba, Portishead... Люблю
такую музыку.

- Ну не только же русский рок слушать, Госпожа. Я себя рамками
не ограничиваю.

- Ой ты, блядь, какая умная! Как эта бандура твоя включается?

Костя включил усилитель и убавил громкость время было уже за
полночь. Из динамиков негромко полились гитарные аккорды, с
замысловатой гармонией, песенки Blur "Coffee and TV"

- Люблю эту песню, - сказала Вика, на лице ее заиграла довольная
улыбка.

- А клип видели, Госпожа?

- Ну конечно видела! Что за тупой вопрос! Прикольный. Кстати
можешь поесть. Проголодалась наверно после таких переживаний!
- она ногой взъерошила ему волосы.

- Спасибо, Госпожа!

Костя отполз от ее ног, встал и собирался уже сесть за стол,
одновременно соображая как бы устроиться так, чтобы не сидеть к
Госпоже спиной. Но сомнения его разрешила Вика:

- Только жрать теперь будешь на полу. Тут у моих ног. Сначала
мне коньяк принеси, стопки и конфеты.

Костя на коленях подал Госпоже все, что требовалось, затем
наложил в тарелку ветчины, сыру и пиццы, установил ее, как и
было велено, у левой ступни Вики. Правая же стопа ее болталась
прямо над тарелкой. Вика самолично взялась за розлив.

- Видишь, какое дело, - сказала она, протягивая ему стопку. - Я же
тебя сейчас поимела?

- Да, Госпожа. - ответил Костя, прожевывая кусок ветчины.

- Вот видишь. Вдумайся в смысл слова. Поимела, значит стала
обладать. То есть имею, и буду иметь. Ну, не в том смысле, что
обязательно трахать, - она ухмыльнулась. - Хотя и этого тебе не
избежать. Просто ты теперь реально стала моей вещью, во всяком
случае пока мне это интересно, и я могу делать с тобой все что
захочу. Ну вот, например...

Она наклонилась и плюнула в Костину тарелку. Плевок попал на
ломтик сыра.

- Вот этим сыром и будешь закусывать. Уловила концепцию?

- Уловила, Госпожа.

- Ну, давай, тварь, за твой новый статус.

Она отсалютовала Косте, но чокаться с ним не стала - видимо это
тоже входило в концепцию нового статуса. Выпили. Костя взял
ломтик сыра, но на подходе слюна, перевалившись через край
начала стекать вниз, и Костя едва успел подхватить ее языком.
Вика довольно усмехнулась

- Сигареты мне принеси.

Костя ел, Вика курила, сбрасывая пепел ему в тарелку, и болтая
ногой перед его лицом. Она еще пару раз плюнула в тарелку, но
Костя стоически снес и это, хотя есть оплеванную пиццу было не
особенно приятно.

- Давай, жри скорей, я спать уже хочу!

Костя наскоро поглотал остатки пищи, отнес тарелку и, раздвинув
диван, застелил его белоснежными простынями, взбил подушку.

- Иди, мой посуду, а я буду укладываться. Потом постираешь мои
трусы и носки и можешь спать. Тут, возле дивана.

- Слушаюсь, Госпожа! Сладких снов!

- Пиздуй уже давай!..

7

Костя проснулся от легких шлепков по щеке и губам. Он открыл
глаза - Вика сидела на диване, поджав левую ногу, а правой
шлепала его по лицу.

- Вставай, потаскуха! В Соню я тебя все равно не переименую,
была Лизкой, Лизкой и останешься.

Костя протер глаза и получил пинок в плечо.

- Ты мне тут еще попотягивайся, сука! Вставай, я сказала!

Костя резко вскочил, Вика спустила на пол вторую ногу, и Костя
догадался, что ноги надо поцеловать. Что он собственно и
исполнил, со словами: "Доброе утро, Госпожа!"

- Доброе! - сказала Вика, потягиваясь.

Оба были обнажены, но, если костя чувствовал какую-то
неловкость (главным образом из-за подлого "утреннего стояка"),
то Вика вела себя так, будто в комнате кроме нее находилась
собака или кошка, словом какое-нибудь домашнее животное,
стесняться которого никому и в голову не придет.

- Ух как твоя писечка стоит! - Вика усмехнулась, потрепав член
ногой. - Заставить тебя подрочить что ли... Ладно, потом
как-нибудь.

Она встала с дивана.

- Так, я пошла в туалет. А ты ушами не хлопай, когда понадобится
туалетная бумага, я тебя позову.

- Госпожа, - Костя все еще оставался на коленях. - А там есть
бумага. Справа же рулон висит.

- И что мне твой рулон? У меня ты есть. Будешь моей бумажкой.

Костя встал с колен.

- Нет, Госпожа, мы так не договаривались! Вы же писали, что
копро для вас неприемлемо!

Вика, ухмыльнувшись, села в кресло.

- А это и не копро. Вот если б я навалила кучу тебе в рот и
заставила все сожрать, вот это было бы копро. А подлизать после
туалета это - так, услуга. Просто я слежу за гигиеной и хочу,
чтобы моя попка всегда была чистенькой. И поверь, она будет
чистой, как горный хрусталь!

Костя во время этого нарастающего потока не мог вставить и
слова.

- Или ты хочешь подискутировать на эту тему? - Она встала. -
Пожалуйста! Мы всегда готовы к диалогу!

Вика подошла к нему и с размаху залепила ему такую пощечину,
что Костю отбросило к стенке.

- Сюда подошла!

Костя подошел, но дрожащие руки инстинктивно держал на
уровне груди.

- Руки опусти! - Она пнула его по бедру. - Руки опусти, я сказала!

Едва Костя успел опустить руки, как в глазах вновь сверкнуло от
пощечины. Он опять отлетел к стенке и почувствовал, что из носа
потекла тоненькая струйка. Костя прижал руку к носу. Кровь.

Все это ему уже перестало нравиться. Он-то рассчитывал, что они
просто поиграют в "Госпожу и раба", а по сути, он будет
оставаться сверху - ведь так называемая Госпожа будет выполнять
его фантазии в которых он любит подчиняться. И, конечно же, он
будет все контролировать. Он будет над процессом, погружаясь в
него лишь на столько, сколько нужно, чтобы испытать острое,
пикантное удовольствие от необычной ролевой забавы.

Но Вика каким-то образом умудрилась так перевернуть все с ног
на голову, что ни о каком его контроле речи не шло уже с самых
первых минут их знакомства, а в процесс он погрузился с
макушкой! И Вика почему-то виделась ему теперь той
единственной хворостинкой, которая не позволяет его сознанию
потеряться в бездонных глубинах холодного хаоса. Казалось бы,
чего проще - послать ее куда подальше, и покончить со всей этой
затянувшейся херней! Но это значило бы, что он отпутит
хворостинку и тогда пути к себе он уже не найдет. И шанса такого
ему больше не предоставят. Никогда.

И было что-то еще. Что-то неуловимо эфемерное, похожее на тень
намека на отзвук, что можно заметить только периферийным
зрением и что пропадает сразу же, стоит лишь попытаться
сфокусировать на нем взгляд. Это была сладость. Сладость
безусловного подчинения, полной передачи своей воли в чужие
руки. Блаженная эйфория от погружения в страшную бездну,
выбраться из которой невозможно без проводника. От этого
проводника зависело теперь ВСЕ, а значит - не было больше
ответственности перед выбором. Выбор за тебя сделает
проводник.

- Сюда подошла, сука! Быстро!

Костя покорно подошел к Госпоже, держа у носа правую руку, на
которую медленно капала кровь.

- Руки опусти и встань ровно!

Костя выпрямился и опустил руки. Он стоял в напряжении,
внутренне подготавливая себя к очередной пощечине. Кровь уже
капала с подбородка на грудь, и, неприятно щекоча, стекала вниз
по животу. Хотелось почесаться, но Костя не рискнул. Вика
пристально смотрела на него несколько долгих секунд.

- По-моему диспут прошел великолепно, - наконец процедила она.
- Обе стороны пришли к полному согласию по всем вопросам. -
Она сделала паузу. - Или какие-то вопросы все еще остались?

- Нет, нет, Госпожа! - Костя замотал головой, разбрызгивая кровь
по плечам. - Не осталось!

- Ну вот и славно, как говорил Стравинский. Тогда я, с твоего
позволения, пойду в туалет. А ты готовься.

Костя хотел встать на колени, чтобы поблагодарить Госпожу "за
науку", но она остановила его:

- Не надо, не надо! Все ноги мне своей поганой кровью
перепачкаешь! Умойся иди, тварь!

Вика нацепила шлепанцы и, не одеваясь пошла в туалет. Костя
поплелся за ней. Он и не заметил, что со всеми этими
переживаниями, утренняя эрекция сошла на нет, и теперь член его,
съежившись, вяло болтался между ног.

С носом, к счастью, ничего страшного не произошло. Костя
умылся холодной водой, посидел в кресле с запрокинутой головой
и, через пару минут, а может и меньше, кровь течь перестала. И
Костя стал раздумывать о положении, в котором оказался по своей
же собственной воле, если уж говорить откровенно.

Его пугала та сверхъестественная быстрота, с какой Вика
заполучила над ним такую власть. Он читал, конечно, что при
определенном длительном обращении, у нижнего может
переломиться психика, и он действительно превращается в раба
полностью зависящего от своей хозяйки. Но здесь было что-то
иное. Психика у него оставалась прежней, и сейчас, развалившись
в кресле, он мог вполне здраво и спокойно рассуждать и даже
мысленно выкрикивать что-нибудь вроде: "Не буду я ничего
подлизывать! Делать мне больше нехуй!" Но он чувствовал, что
сказать такое Вике в глаза он не сможет. Нет, не потому что
боялся побоев или чего-то еще - в конце концов, он гораздо
сильнее и, при желании мог бы легко остановить ее.

Да вот только дело в том, что сделать этого он опять-таки не
сможет. Стоит только заглянуть в ее зеленые прищуренные глаза,
услышать чарующий хрипловатый голос, и уже кажется, что
власть над собой и своими поступками это - что-то из области
античной мифологии, что Настоящую Власть имеет только она -
Зеленоглазая Госпожа Вика, и это так же естественно и
неоспоримо, как Закон всемирного тяготения, потому что
обусловлено самой структурой мироздания.

Размышления прервал грохот воды из бачка, звук открывающейся
двери и сладкий голос:

- Лизонька! Поди-ка сюда, на секундочку!

Поморщившись, Костя поднялся и пошел на вызов.

Она стояла во вчерашней позе, только теперь вместо кресла
опорой для правой ноги служил унитаз. Костя опустился на
колени, Вика руками раздвинула ягодицы и просто приказала:

- Работай!

Да, все, кроме позы, сегодня было иначе. Веселое утреннее
солнышко, пронзая своими лучами кухню и прихожую, ярко
освещало нижнюю часть открытой туалетной двери и ноги Вики
до середины бедер, отчего стоваттная лампочка в туалете казалась
тусклой, полудохлой и вообще какой-то бессмысленной.
Повинуясь радостному настроению таких лучей, люди обычно
выходят на балкон с чашкой кофе и сигаретой, потягиваются,
вдыхают свежий утренний воздух и понимают, что жизнь
прекрасна и все-все будет хорошо!

А костя, вот, стоит на коленях перед грязной задницей и
уговаривает себя начать, наконец, что-то делать, потому что ведь
делать-то все равно придется. Весь анус и окружающая его часть
ягодиц были вымазаны желто коричневым. Если вчера запах был
какой-то загадочный и интригующий, то сегодня откровенно
разило свежим калом.

- Если ты ждешь, что все высохнет и само отвалится, то это
напрасно! - донесся голос Госпожи, - Я долго так стоять буду?
Работай, сука!

И Костя, не рассуждая больше, очертя голову, бросился в бой.
Соображал он плохо, то ему казалось, что он задержал дыхание,
то, вдруг ловил себя на вдохе, глаза он тоже вроде бы закрыл, но в
то же время все отчетливо видел перед собой. Он не чувствовал ни
своего лица, не языка, ни какого-либо вкуса... Он знал только одно
- чем быстрее он все вылижет, тем быстрее это омерзительное
действо закончится!

Остановился он только когда анус и его окрестности
действительно сверкали от чистоты, может и не как горный
хрусталь, но где-то поблизости. Только небольшое круглое
коричневое пятнышко темнело повыше, на правой ягодице в таком
месте, где ему быть совершенно не полагалось. Но Костя, слизнул
и его двумя быстрыми движениями.

- Вот и умничка! - Вика повернулась и расхохоталась. - Иди,
умойся, чушка! У тебя весь нос в говне!!!

8