Карточная игра

Часть I

Я не мог поверить, что уже наступила полночь. И куда ушло все то время? К этому моменту мы играли в карты уже несколько часов, и Дэйв порядком устал. Поскольку мне и Дэйву было только семнадцать лет, нам, в любом случае, больше нечем было заняться в тот вечер. Дэйв, его младшая сестра Рошель и я играли в покер на четвертаки. Но для нас и они были большими деньгами, поскольку ставки быстро росли, а повода для веселья не было. По крайней мере, у меня, поскольку я все время проигрывал.

Наконец, Дэйв решил отправиться спать, вышел из комнаты и поднялся наверх по лестнице. Родители Дэйва и Рошель были за городом, и сейчас внизу не было никого, кроме меня и Рошель, играющих в карты. К Рошель также зашла ее подруга Дженнифер, но она уже давно спала в другой комнате. Телик был включен, но он лишь создавал фоновый шум для нас. Рошель было только четырнадцать лет, однако для своего возраста она была чрезвычайно привлекательна. У нее были длинные черные волосы и темные глаза, а ее тело покрывал естественный загар. Рошель была довольно высокой для своего возраста – может быть, пять с половиной футов. Своим изящным атлетическим телосложением (а также загаром) она была обязана многолетним занятиям плаванием, карате, а также своему своевольному характеру. В тот вечер на ней были футболка, тренировочные штаны и никакой обуви. У Рошель были невероятно красивые ноги. Она уже носила восьмой размер, и ее ступни были длинными и тонкими. У ее сексуальных ступней были потрясающие своды; мягкие, большие, круглые и чрезвычайно желанные пятки; подъем стопы – широкий и гладкий, красивые пальцы, милые лодыжки и тонкие хорошо очерченные ахилловы сухожилия. У Рошель были мощные рельефные икроножные мышцы и красивые ноги в целом, но ее ступни были просто невероятными. Мне нравилось, то, что одежда покрывала более или менее все ее тело, за исключением этих восхитительных ступней.

Рошель сидела, развалясь, в удобном глубоком кресле, а я устроился в другом. Мы сидели так, что наши кресла стояли напротив друг друга. Думаю, Рошель знала, что она мне нравится и что меня особенно привлекали ее ступни. Какое-то время назад, когда мы играли в карты, она невинно сложила свои ступни на мои колени, очень близко от моих яичек так, как будто я этого не заметил. Мне нравилась ее наглость. Она не стала спрашивать, и ей было неинтересно, возражаю ли я. Я сидел в кресле, достаточно широко расставив ноги, положив одну ногу на подлокотник ее кресла. Чувствуя ее ногу так близко от моих яиц, моих член стал твердым, как скала. Время от времени она как бы выворачивала лодыжки и вытягивала свои ступни, иногда шевеля ими совсем близко от моих половых органов. К этому моменту у меня уже какое-то время была сильная эрекция. Я уверен, что Рошель понимала это. Однако она просто дразнила меня. Ей нравилось дразнить парней, хотя они все еще не слишком ее интересовали, и она всегда соперничала с ними. Ей просто нравилось бороться с ними на карате и побеждать их. Она уже была молодой феминисткой.

Когда Дэйв ушел, в комнате стало как-то неуютно. Рошель и я продолжили играть в карты, и, так как нам особо не о чем было разговаривать, мы стали больше смотреть телик. Началась какая-то реклама карате и Рошель оживилась. Она начала хвастаться своими успехами в карате и как хорошо она выступила на последнем турнире. Наконец, ее болтовня о том, как много парней ей удалось победить и что она участвовала в специальной демонстрации приемов самообороны, порядком меня достала.

«Да, малышка, - стал дразнить ее я, - ты бы и мухи не обидела, даже если бы захотела». Это замечание привело ее в ярость.
«Спорим, я смогу повалить тебя на пол, слабак. Ты не занимаешься карате. Я бы надрала тебе задницу», - заявила она.
«Мне не нужно карате, чтобы надрать тебе задницу», - сказал я.
«Спорим, я легко смогла бы победить тебя», - бросила она мне.
«Почему ты в этом так уверена?» - спросил я. Повисла небольшая пауза.
«Из-за твоего уязвимого места» - сухо ответила она.

«Моего уязвимого места? О чем, черт возьми, ты болтаешь? Что еще за уязвимое место?» - спросил я, несколько озадаченный тем, что она бросила вызов моей убежденности в собственной непобедимости. Она отложила карты и улыбнулась мне.

«Твое уязвимое место. Ты – мальчик. У всех мальчиков оно есть», сказала она и положила свою ступню прямо мне в пах. Я не мог в это поверить. Я был ошеломлен. Я почти кончил в шорты. Помню, как я посмотрел вниз на ее ступню у меня в паху, а затем снова на ее ухмыляющееся лицо.

«Ого, у тебя стоит, не так ли?» - усмехнулась она и начала слегка шевелить ногой у меня между ног. Я был невероятно смущен, а мое лицо стало краснее пожарной машины, но мне не хотелось останавливать ее, так ее движения возбуждали меня. Она положила свою вторую ступню мне между ног, и теперь пятки ее ног упирались в мои яйца.

«Хм, уязвимое место? Ты имеешь в виду то, что парни возбуждаются и теряют бдительность, когда рядом есть девушки?» - спросил я. Она убрала ступни из моего паха и положила их снова на мои колени, закинув ногу на ногу. Я был так возбужден и мне так хотелось снова почувствовать ее касание, однако ее ответ отбил у меня всякую охоту.

«Нет, я говорю о твоих жалких маленьких яичках. У парней есть наружные половые органы, которые служат идеальной мишенью для женских ног. Они такие маленькие, хрупкие, уязвимые и невероятно чувствительные! Я могла бы легко разбить твои яйца, если бы я действительно захотела этого. Всего один удар ногой, и ты будешь валяться на полу, плача, держась руками за свои драгоценные маленькие яйца и пытаясь отдышаться» - сказала она, поднимая карты, чтобы продолжить игру, как если бы этого разговора не было. Я не мог поверить ее наглости. Я не мог позволить ей закончить разговор таким образом.

«А твое уязвимое место – это твоя излишняя самоуверенность. Может быть, ты хорошо справляешься с другими маленькими мальчиками и девочками, но с чего ты взяла, что тебе удастся справиться с ребятами постарше?» - спросил я.

«Опыт», - сказала она с холодной уверенностью. Затем она подняла ногу вверх и изогнула ступню так, что ее стопа оказалась прямо перед мои лицом. «Видишь эту ступню. Она достаточно большая. Она ломает напополам доски. Что уж говорить о твоих крошечных яйцах. Они непременно будут раздавлены. Хлоп! И ты стал бы петь сопрано до конца своих дней», - сказала она холодно и вместе с тем улыбаясь.

«Хм, крошечные яйца? А ты хотела бы проверить, насколько они крошечные?» - сказал я.

«Я уже знаю, - ответила она, - я прощупала их сквозь твои шорты несколько секунд назад. Поверь мне, они очень маленькие. Или тебе еще нет семнадцати?». Я становился все менее возбужденным, пока она оскорбляла меня.

«Слушай, мы будем дальше в карты играть или как?» - спросил я.
«Мы немного расстроились, не так ли? Хорошо, - сказала она, - я поднимаю ставку до восьми четвертаков».
«Восемь четвертаков!» - воскликнул я. – Да я уже и так в долгах. Сколько я теперь тебе должен?» - спросил я.
«Около двадцати долларов, - улыбнулась она. – пасуешь или у тебя хватит духу перекрыть мою ставку?» – спросила она.

«Я ни в коем случае не позволю тебе выиграть, - сказал я. – Я перекрываю твою ставку и ставлю еще три четвертака». Я был уверен в успехе. У меня были три туза, бубновая четверка и пиковая десятка. Мне также хотелось вылезти из долгов, поскольку мне казалось, что на руках у меня хорошие карты.

«Ты не можешь повышать ставку еще раз» - заспорила она.
«Почему нет?» - спросил я.
«Потому что ты уже должен очень много! Как я узнаю, смогу ли я когда-нибудь получить эти деньги? Меня уже тошнит от твоих долговых расписок. Лучше тебе расплатиться, а иначе я тебе задницу надеру!» - воскликнула она.

«Как тебе будет угодно», - сказал я. Повисла пауза. Вдруг Рошель усмехнулась.

«Я скажу тебе, как мне будет угодно. Я позволю тебе повысить ставку, но при одном условии», - сказала она. «Что за условие?» - спросил я, понимая, что мне придется согласиться, поскольку я был так много ей должен. «Если я выиграю, тебе придется ответить за то, что ты сказал мне ранее и бороться со мной в течение полных пятнадцати минут», - сказала она. «Идет», - ответил я. «Все по-настоящему», продолжила она. «Хорошо», - сказал я. «И никаких ракушек», - добавила она. Ее требование не было для меня настолько неожиданным, как тот факт, что она знала, что у меня с собой была ракушка. «Как ты узнала, что я взял ее с собой?» - спросил я. «То же мне тайна! Вы же собираетесь играть в футбол завтра. Я подумала, что ты достаточно умен, чтобы захватить с собой что-нибудь для защиты своих маленьких семейных драгоценностей», - сказала она. «По рукам?» - усмехнулась она. Я взглянул на свои карты, и это вернуло мне уверенность. «Но если я выиграю, то мы на этом закончим. Если ты сейчас поставишь больше, и я выиграю, то я не буду тебе ничего должен, идет? – спросил я. «Идет», - ответила она. «И если я выиграю, то ты помассируешь мне ступнями между ног так, как ты это только что делала, в течение пятнадцати минут», - потребовал я. «О, тебе не стоит беспокоиться», - подмигнула она. – Твои маленькие яйки получат от моих ступней по полной программе, после того как я выиграю». Мы оба уставились друг на друга, и нам не терпелось узнать, каков будет исход.

«Итак, я увеличиваю ставку! Что там у тебя?» - потребовала она. Я раскрыл свои карты.
«Три туза, попробуй побить!» - воскликнул я. Она улыбнулась. «Ох…», - подумал я. Она раскрыла свои карты. У нее были три двойки, туз и шестерка треф. «Ха! – воскликнул я, тузы-то выше! Мои три туза бьют твои три двойки! Ты проиграла!». Я вскочил на ноги и принялся танцевать, торжествуя победу.

Рошель только усмехнулась и сказала: «двойка в этой игре – это джокер, если ты забыл, придурок! Таким образом, у меня четыре туза. Спеши посмеяться, потому что четыре мои туза бьют три твоих, а мои ноги собираются отбить твои маленькие яйца! Думаю, ты неудачник. Для тебя все кончено, приятель. Толстая дама поет… и какое совпадение, она поет сопрано!» Я стоял перед ней, а она все еще сидела в кресле. У меня отвисла челюсть. Она была права, и я не мог в это поверить. Она взяла меня за руки, и я нес стал вырываться.

Рошель уперлась стопой мне в промежность. Я не сопротивлялся. Она посмотрела мне в глаза и сказала: «Слишком плохо для бедного маленького Джона и его бедных маленьких интимных мест. Думал, что выиграл, а на самом деле проиграл. Держу пари, это больно, ведь так? Ну ладно, нам придется выяснить, насколько это больно, не так ли? На мгновение она замолчала, по-прежнему держа ногу у меня между ног и глядя мне в глаза. Затем продолжила: «Я думаю, тебе стоит сходить в ванную пере тем, как мы начнем. Я не хочу, чтобы ты обоссал свои шорты или еще что-нибудь, когда я ударю туда, где больно! Теперь ты мой… на целых пятнадцать минут… все по-настоящему… и никаких ракушек!» Я встал и направился в ванную, все еще ошеломленный.

Часть II

Когда я вернулся, Рошель разминалась. Она делала удары ногой вперед, назад и все остальное. Я просто сел на пол и стал смотреть на нее. Я был зол из-за неприятности, в которую я попал, но я по-прежнему не мог оторваться от ее больших сексуальных ступней. Тот факт, что ее сексуальные ноги могут скоро причинить мне огромную боль, в действительности почему-то сделал их даже еще более привлекательными. Вдруг она заговорила: «Ты знаешь, я подумала… тебе на самом деле стоит надеть свою ракушку. Все в порядке, я не буду возражать. В действительности это было несколько подло с моей стороны настаивать на том, чтобы ты ее не надевал. В конце концов, она тебе действительно пригодится. Ты, твоя будущая жена и дети потом скажут мне спасибо». Ее слова еще больше разозлили меня. Она вела себя так нагло.

«Да не нуждаюсь я в твоем снисхождении. Кроме того, ты заблуждаешься, если думаешь, что представляешь какую-то угрозу для меня, маленькая девочка», - сказал я.

«Нет, я серьезно», - продолжила она, - я хочу, чтобы когда-нибудь у тебя были дети. Не будь дураком».
«Я – мужчина. Я в состоянии справиться с любым твои ударом, если, конечно, тебе это вообще удастся», - сказал я. Повисла пауза. Рошель казалось разочарованной.

«Послушай, я на самом деле не шучу. Надень ракушку, дурак! Один мощный удар в пах легко может сделать тебя бесплодным! Неужели ты совсем не боишься того, что я могу раздавить тебе яичко? Ты действительно хочешь рискнуть, чтобы потом странно ходить, говорить высоким голосом и быть не в состоянии иметь детей? Потому что это как раз то, что случиться, если я ударю тебя по яйцам достаточно сильно, а ты не наденешь ракушку. Ты действительно хочешь, чтобы я оставила тебя без яиц?» - настаивала она.

«Я совсем тебя не боюсь. Я в два раза тебя больше, и я не вижу никакого опасности в том, что меня дразнит маленькая девочка, собирающаяся меня побить», - ответил я. Снова повисла пауза, и я продолжил разминаться.

«Я понимаю, что ты думаешь, что я очень маленькая, но мои ступни больше, намного больше твоих крошечных яиц, и у меня очень мускулистые ноги. Кроме того, твои яйца хрупкие, а мои ступни твердые. Не нужно быть гением, чтобы представить, что случиться, когда мои ступни с размаху ударят по твои яичкам. Послушай, я честно выиграла этот спор, и я хочу драться изо всех сил, не сдерживая себя. А если ты не наденешь ракушку, я не смогу это сделать. Я буду слишком взволнована. Если мне удастся нанести резкий и точный удар, и мы оба услышим громкий хлопок, то поймем, что ты не сможешь иметь детей. Конечно, это зависит от того, раздавлю я только одно или оба твои яичка. Но все равно, я буду чувствовать себя ужасно. И в действительности, ты будешь чувствовать себя даже хуже. Поверь мне», - объяснила она.

Мой ответ показался мне очевидным. «Тогда не бей меня ниже пояса», - предложил я. Однако это предложение ее не удовлетворило.
Рошель продолжила: «Когда я дерусь с мальчиками, я люблю бить по яйцам. Яички привлекают меня. Они – главное в вас, как мужчинах, и вместе с тем они болтаются такие уязвимые у вас между ног, просто ожидая, когда по ним ударят и отобьют! Они являются лучшей боксерской грушей! Я хочу драться с тобой так, как я дерусь со всеми мальчиками, но я буду чувствовать себя ужасно, если я причиню тебе какой-нибудь необратимый вред! Если ты не наденешь ракушку, твои бедные маленькие яйца долго не протянут! Неужели термин «разрыв яичка» ничего для тебя не значит? Ты хотел бы, чтобы я дала тебе телефон парня, яйца которого размозжила моя подруга Дженнифер? Ты хотя бы представляешь, как тебе будет больно, когда я отобью тебе яйца? Как я уже говорила, мои ноги ломают напополам доски. Они легко смогут размозжить твои маленькие семейные драгоценности. Неужели в будущем ты не хочешь иметь детей? Пожалуйста, надень эту идиотскую ракушку!»

Она реально начала выводить меня из себя. «Послушай, сучка, хватит болтать об этом! Я уже согласился драться с тобой. Можешь прекратить попытки запугать меня. Я тоже не буду сдерживаться. Как я уже говорил, меньше всего мне нужно, чтобы меня дразнили возможностью быть избитым маленькой девочкой. Я не собираюсь надевать ракушку, потому что, во-первых, я уже согласился не надевать ее, а во-вторых, тебе, в любом случае, не удастся причинить мне боль. Ты не можешь этого сделать. Ты всего лишь девчонка. А я парень, и я старше тебя. У тебя просто нет шансов. Попробуй ударить меня ниже пояса, и у тебя не получится. Если даже тебе повезет, и тебе удастся ударить несколько раз туда, я смогу это вынести. Тебе следовало бы беспокоиться относительно того, что я могу выбить из тебя все то дерьмо, которым ты переполнена. Ты будешь кричать и плакать, как маленькая беспомощная слабая девочка, которой ты и являешься», - сказал я, разозленный ее снисходительной манерой. Она уже оскорбила меня ранее, назвав мои яички маленькими. Я собирался ответить ей тем же. Кроме того, ей было только четырнадцать. Ее удары не могли отбить мои яйца слишком сильно, не так ли? Меня никогда не били по яйцам ранее, и поэтому я не знал точно.

«А вот теперь ты по-настоящему влип, слабак! – гневно сказала она, определенно задетая за живое моими словами. – Я всего лишь пыталась быть милой, но забудь об этом! Теперь я собираюсь хорошенько отбить тебе яйца! Я надеюсь, что мне удастся раздавить одно яичко или даже оба! Это научит тебя не быть таким заносчивым дураком! Не могу дождаться того момента, когда я смогу нанести пару мощных ударов тебе в пах и почувствовать, как твои маленькие круглые яйца разрываются на части! Шлеп! Мне всегда хотелось узнать, каково это – разбить кому-нибудь яйца. Надеюсь, ты успел подрочить, пока был в туалете, потому что твои половые органы уже никогда не будут работать как следует! Ты будешь орать от боли, когда я тебя ударю так сильно, как только смогу, туда, куда не заглядывает солнце! Твои маленькие яйца будут раздавлены, как две виноградины и ты останешься стерильным! Твои яйца превратятся в бесформенное месиво после моего удара. У тебе никогда не будет секса и никогда не будет детей. Теперь не жди от меня пощады, придурок! Ты будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, как и твоя жена, если, конечно, она у тебя вообще будет!» Рошель была в настоящем бешенстве! Она кричала не меньше минуты. Мне пришлось признаться самому себе, что теперь я был довольно напуган. В конце концов, я никогда раньше не видел, как она дерется и никогда не видел ее в таком бешенстве! Я не знал, что сказать.

Вдруг в комнату вошла Дженнифер и спросила, что происходит. Дженнифер была подругой Рошель и в ту ночь тоже ночевала в доме ее родителей. Дженнифер – эта та самая девушка, которая раздавила яички одного парня на занятиях карате, которые посещала Рошель. Определенно крик Рошель разбудил ее. Необычным в дружбе Рошель и Дженнифер было то, что Дженнифер была старше нас обоих. Ей было двадцать. Они подружились, потому что занимались карате в одном зале. Дженнифер тоже была очень красивой. Она была на несколько дюймов выше меня, около шести футов. У нее прекрасные голубые глаза и длинные светлые волосы, которые она собирает в хвост. На ней была футболка, короткие шорты, позволявшие видеть ее сексуальные ноги и никакой обуви. Она была атлетического телосложения, но не такая худая, как Рошель. У Дженнифер было довольно бледное лицо, но все равно она была очень красивой. У нее тоже были невероятно большие сексуальные ступни. Она носила двенадцатый размер обуви! У нее были длинные и очень широкие своды, массивные круглые пятки и выпуклые ахилловы сухожилия. Короче говоря, Дженнифер была мечтой любого парня, для которого фетишом были женские ступни.

«Что здесь, черт возьми, происходит?» - спросила Дженнифер.
«Так как я выиграла в покер, это придурок должен бороться со мной в течение пятнадцати минут… по-настоящему… и без ракушки! Я собираюсь ударить его в пах так сильно, что он потеряет сознание, держась за остатки своего мужского достоинства! Его крошечные яйца будут раздавлены!» - сказала Рошель.

«Погоди. Ты не можешь этого делать, ты можешь убить его. Ну же, Рошель, ты же знаешь, что мощный удар в пах может сделать мужчину бесплодным и даже способен убить его!» - заявила Дженнифер. Я сглотнул. Я не знал, что удар в пах может быть смертельным.

«Все зашло слишком далеко. Сначала я настаивала на том, чтобы он дрался без ракушки, но потом я передумала и дала ему возможность надеть ее. Но он был слишком упрямым и продолжал оскорблять меня. Теперь он конченый человек. Я собираюсь уничтожить его половую жизнь!» - воскликнула Рошель.

«Ты же не хочешь сделать его бесплодным, не так ли?» - спросила Дженнифер.
Рошель лишь улыбнулась мне и сказала: «В любом случае, его яйца ему не пригодятся. Ни одна девушка в здравом уме не захочет его!»
Дженнифер попыталась переубедить Рошель и сказала: «Ты все еще хочешь травмировать его так сильно?» Я не мог в это поверить. Дженнифер действительно защищала меня. Она всегда недолюбливала меня, потому что я постоянно пытался с ней заигрывать. На самом деле Дженнифер всегда угрожала надрать мне задницу, а теперь, похоже, собиралась спасти меня от страшной боли и возможной стерильности.

«Дженнифер, ты же знаешь, что он это заслужил! Ты всегда хотела дать ему по яйцам! Скажи, разве тебе не хочется оказаться на моем месте», - сказала Рошель. Прошло какое-то время, прежде чем Дженнифер заговорила. Хотела ли она на самом деле дать мне по яйцам? Я посмотрел на ее ступни. Да, это было бы больно. У нее огромные ступни! Один ее удар легко мог бы погубить мои яички! Дженнифер стояла передо мной, при этом пальцами одной ноги она почесывала заднюю сторону другой. Это позволило мне увидеть ее стопу. Ох! Я не мог поверить, насколько велики были ее ступни. Я прикинул, насколько велика была ударная поверхность ее пятки. Я надеялся, что Дженнифер не захочет ударить меня по яйцам. Если удар в пах может быть смертельным, то на ее ступнях было написано «убийца». Наконец, Дженнифер заговорила.

«Давай-ка по-честному. Дай ему еще один шанс спасти его яйца», - сказала Дженнифер Рошель.
«Что ты задумала?» - спросила Рошель.
«Мы подбросим монетку, - сказала Дженнифер, - если будет решка, ему вообще не придется драться с тобой. Но если выпадет орел, я тоже получу пятнадцать минут боя с этим маленьким ничтожеством. Ты права, я бы с удовольствием раздавила его яйца! Что скажешь?»

Рошель не нужно было долго думать над этим и она сказала: «Хорошо, я согласна». Рошель повернулась ко мне, чтобы узнать мое мнение. Дженнифер смотрела на меня из-за ее плеча. Слова Дженнифер о том, чтобы дать мне по яйцам, напугали меня, и я не мог отвести глаз от ее огромных ступней. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что большая широкая нижняя поверхность ее пяток или подъем свода стопы могли бы легко раздавить оба мои яичка одновременно всего одним ударом. Дженнифер могла увидеть, что я смотрю на ее ноги, так что, наконец, я отвернулся.

«Я не согласен!» - сказал я. Дженнифер вновь начала чесать заднюю сторону ноги, тем самым показывая стопу другой ноги, чтобы я вновь обратил внимание на ее ступни.

Затем она сказала: «О, соглашайся. Это будет забавно! Я не буду бить тебя слишком сильно. В чем дело? Неужели ты так боишься моих больших ступней? Они также могут быть и очень милы, ты же знаешь. Может быть, если ты будешь паинькой и сразишься со мной, ты узнаешь, насколько хороши мои ноги». Она сказала это не всерьез, но у нее действительно были невероятно красивые ноги, и я всегда чувствовал к ним влечение. Она всего лишь хотела заставить меня принять вызов, но ей это не удалось.

«Да он трус», - сказала Рошель, наконец. Мне не нравились их насмешки, и я был в отчаянии настолько, что готов был рискнуть. В конце концов, Рошель и в одиночку могла лишить меня половой жизни своими ударами. Мне все еще хотелось попытаться выкрутиться из этой ситуации.

«Конечно же, я готов поспорить. Я никогда не проигрываю при подбрасывании монетки! Только еще одно условие… если мы действительно устроим поединок, каждый участник получает один двухминутный тайм-аут в любое время», - сказал я. Они обе тут же согласились, Дженнифер вытащила монетку и подбросила ее.

Я не мог все время проигрывать, и мне должно было, наконец, повезти. Пока монетка вертелась в воздухе, в комнате повисло такое напряжение, что его можно было резать ножом. «Ну давай же, решка!» - сказал я, пока монетка переворачивалась в воздухе.

Наконец, она упала на пол.
«Орел! Ура! Мне не терпится начать бой с ним! Интересно, как сильно мне нужно ударить, чтобы раздавить его маленькие яички? Думаю, нам придется это выяснить!» - кричала Рошель. Я был ошеломлен. Я не мог поверить, что я проиграл. Это было похоже на ночной кошмар. Дженнифер подняла монету, вытащила секундомер из своего ночного мешка, чтобы отслеживать время, и села в одно из кресел, стоявших вокруг стола. Стол находился в углу комнаты, которая была достаточно большой. Рошель принялась выносить вещи из комнаты. Когда кофейный столик и телик были отодвинуты, в комнате освободилось много места. Возле стены стоял большой диван.

Рошель вернулась в комнату после того, как она вынесла из нее несколько оставшихся вещей, и заняла боевую стойку. Я старался изо всех сил копировать ее движения и притворится, что я знаю, что делаю. Мой член был по-прежнему напряжен от вида прекрасных ног Дженнифер и Рошель, и я решил привести себя в порядок. Под шортами у меня были короткие белые трусы. Я убедился, что мой пенис был направлен вверх, чтобы он не торчал и не отвлекал меня. Мои яички были аккуратно уложены под ним, у них не было место, чтобы болтаться. Я не знаю, почему Рошель все время называла мои яйца «маленькими», я думал, что на самом деле они были достаточно большими для моего возраста. По крайней мере, так мне говорили девушки, с которыми я встречался. Я просунул руку в трусы, чтобы привести себя в порядок, пока мы ждали начала поединка, и потрогал мои яички. Мои любимые игрушки были безупречно круглыми и твердыми. Что бы я делал, чтобы развлечь себя, если бы я не мог трогать их? Было бы мне приятно, если бы они не вырабатывали сперму? Я не знал, будут ли они такими же на ощупь, будут ли они так же выглядеть или быть такими же после поединка, если они получат слишком много болезненных ударов. Я вытащил руку из трусов и вновь занял боевую стойку.

Внезапно Дженнифер прокричала: «На старт, внимание, марш! Бойня началась!»

Часть III

Рошель тут же попыталась ударить меня ногой в пах. Конечно же, я ожидал этого и нагнулся вперед, выставив руки, чтобы блокировать ее удар. Ее нога даже не задела моих рук. Это была лишь имитация удара, чтобы отвлечь меня, и вместо этого она ударила меня кулаком по носу. Удар был неожиданным, и я почувствовал острую боль, однако она была не слишком сильной. В действительности это был скорее удар по моему самолюбию, нежели что-нибудь еще. Рошель это показалось забавным, и она рассмеялась.

«Ха! Немножко перестарался с защитой, не так ли? В чем дело? Неужели мы боимся, что большие ноги Рошель расплющат твои маленькие яйца?» Мы принялись ходить кругами, каждый ожидал движения другого. Через несколько секунд Рошель сделала шаг вперед и вновь попыталась ударить меня в пах. Я собирался блокировать и этот удар, но тут же понял, что это был отвлекающий маневр, когда увидел ее правый кулак, приближающийся к моему носу. Я остановил ее кулак левой рукой, а затем схватил ее за запястье.

Она попыталась ударить левым кулаком. Однако мне вновь удалось блокировать удар и схватить ее за руку. Тем не менее, в это же время я получил резкий удар прямо по яйцам. Конец ее ступни попал мне между ног так быстро, что я даже не заметил его. Однако я почувствовал боль, как только ее нога жестко ударила мои яйца. Громкий шлепок послышался, когда мои яйца оказались сдавленными между ее ногой и моей промежностью. Было ужасно больно. Моя челюсть отвисла, и я просто застыл на месте, в то время как мои яйца буквально горели от боли.

Рошель держала свою ногу у меня в промежности и кричала: «Она попала! Она ведет в счете!» Я согнулся и попытался прикрыть пах руками, но Рошель помешала мне, схватив меня за запястья. Затем она отвела ногу назад и вновь ударила меня прямо по яйцам. Теперь боль стала уже нестерпимой. Я почувствовал тошноту. Рошель удалось еще раз ударить меня, прежде чем я смог вырваться и свалиться на пол в позе зародыша, держась руками за мои бедные болящие яйца. Боль пронзила все мое тело, и мне стало трудно дышать. Рошель принялась кружить вокруг меня, крича: «Еще два мощных удара наносятся точно в цель между ног! Хет-трик! Зрители неистовствуют!»

Дженнифер также поддержала Рошель, сказав: «Молодец, Рошель! Будь беспощадна! Бей ему по яйцам, пока он не начнет блевать и харкать кровью!»

Знаете, ее слова испугали особенно, потому что ранее на занятиях карате Дженнифер действительно заставила парня блевать и харкать кровью. Он не надел ракушку перед боем. Дженнифер так ему врезала в пах, что все присутствовавшие при этом парни содрогнулись от ужаса и, должно быть, мучились ночными кошмарами до конца жизни. Нога Дженнифер врезалась ему в пах и попросту вывела его из строя. Я слышал, что удар был настолько мощным и точным, что нельзя было даже увидеть массивную ступню Дженнифер в момент удара, настолько глубоко она ушла в промежность парня. Когда ее нога нанесла удар, все услышали громкий хлопок, и в тот же момент парень свалился на пол. Затем он проблевался и стал харкать кровью. Он потерял сознание, и его немедленно отправили в больницу, где хирургам пришлось удалить оба его яичка. Тренер нисколько ему не сочувствовала и объяснила остальным, что это была ошибка парня не надеть ракушку, и он заслужил то, что с ним произошло. Их тренером тоже была женщина. Поди разберись, чему она учит девочек!

Рошель решила немного пройтись, размять мышцы и покрасоваться перед Дженнифер. Меня это мало волновало, так как у меня появился шанс перевести дыхание и собраться с силами. Скоро я был в состоянии подняться и напасть на Рошель. Я толкнул ее на диван, так что она упала на спину. Я стоял на ней, применив удушающий прием, говоря: «Сдавайся! Сдавайся, или я раздавлю тебе горло!». Конечно, я блефовал. Она держала меня за руки, вцепившиеся в ее шею и тяжело дышала. Вдруг Рошель нанесла мне мощный удар ногой в промежность. Ее пятка врезалась в мои яички, вновь причинив им обжигающую боль. Тем не менее, я не собирался отпускать ее. Если бы я смог продержаться еще чуть-чуть, ей пришлось бы сдаться. Я продолжил сжимать ее горло. Рошель согнула ногу, притянув колено к своей груди, для еще одного страшного удара. Я не придал этому большого значения, зная, что скоро ей придется сдаться. Она снова врезала мне ногой в пах так, что я даже слегка подпрыгнул. Мои яйца начали по-настоящему болеть. Я почувствовал, что силы оставляют мое тело, пока Рошель продолжала атаковать мое мужское достоинство. Она била меня снова и снова, отказываясь сдаваться и отбивая мне яйца в одно и то же время. Моя хватка становилась все слабее.

«Отпусти меня или я раздавлю твои маленькие яйца», - потребовала Рошель. Я не стал ее слушать.
«Сдавайся. Иначе ты скоро умрешь», - сказал я неожиданно высоким голосом.
«Еще одна ошибка», - сказала Рошель, нанеся мне сильный и быстрый удар обеими пятками в пах. Оба моих яичка были сдавлены между ее пятками и моей промежностью. Казалось, если еще хотя бы раз ударить по ним изо всех сил, они будут раздавлены. Я отпустил ее шею и упал на пол, снова приняв позу зародыша. Дженнифер неистовствовала, криками подбадривая Рошель.

Минуту Рошель приходила в себя и, наконец, села у моих ног, глядя на меня. Она сидела на заднице, притянув колени к груди. Я валялся на левом боку, по-прежнему в позе зародыша. Он начала поднимать мою правую ногу, и я попытался пнуть ее в голову. Ей как-то удалось увернуться и при этом схватить мою ногу и закинуть ее на свое плечо. В то же время ей удалось прижать мою левую ногу к полу своей правой ногой и податься всем телом вперед, немного ближе ко мне. К этому времени я понял, к чему все шло и в какой позиции мы с Рошель оказались. Она лежала на боку лицом ко мне. Ее тело было у меня между ног, а ее левая нога была согнута так, что колено было притянуто к ее груди, а стопа ее левой ступни находилась как раз напротив моей промежности. Мои яйца были совершенно беззащитны. Внезапно Рошель ударила меня левой ногой в пах. Ее левая пятка с силой врезалась в мои яйца. Однако, основной удар приняло на себя правое яичко. Обычно, поскольку яички настолько подвижны в мошонке, им удается избежать серьезных повреждений, выскользнув и не будучи полностью отбитыми. Однако на этот раз моему правому яичку не повезло, так как оно угодило в капкан и было серьезно ушиблено между левой пяткой Рошель и моей промежностью.

Рошель держала свою левую ногу погруженной в мою промежность и продолжала давить на мои гениталии. «Ух ты! Я почувствовала что-то хлюпающее под моей ногой после этого удара! Думаю, я зажала одно из его маленьких яиц между моей ступней и его пахом! Оно вот-вот лопнет!» - кричала Рошель. Теперь она била пяткой мне в пах так сильно, как могла. Ее лицо напряглось, а вены на шее вздулись. Все мускулы ее ног были также напряжены. Я дрожал и пытался вырваться, но безрезультатно. Я подумал, что умираю. Однако, поскольку я продолжал двигаться, ни один из ее ударов не навредил мне так, как мог бы. Наконец, мне удалось схватить Рошель за лодыжку, пытаясь прекратить еще большую боль и повреждение.

«Продолжай бить! Осталось немного! Раздави это яйцо! Раздави его! Ты можешь это!» - орала Дженнифер. Пока я пытался убрать ее ногу из моего паха, я оказался на спине, а Рошель снова села. Мы по-прежнему были лицом к лицу друг к другу, а ее нога по-прежнему была в моем паху. Она также схватила меня за ноги, и теперь сидела между моих ног и, направив вторую ногу мне в пах, начала бить меня обеими ногами.

«Хлоп! Хлоп! Твои маленькие яйца вот-вот взорвутся. Они вот-вот лопнут! Я хочу почувствовать, как они будут раздавлены, и услышать, как ты будешь кричать! Как думаешь, каково это иметь два раздавленных яйца, бесполезно болтающихся у тебя между ног до конца твоей ничтожной жизни?» - кричала Рошель. Теперь я держал ее за обе лодыжки и полз на спине, пытаясь увернуться от ее ударов. Однако Рошель не отставала и двигалась вместе со мной к стене. Скоро я уперся спиной в стену, а Рошель уселась у меня между ног, согнув ноги в коленях и направив ступни мне в пах. Она пыталась выпрямить свои ноги, сдавив ступнями мои яйца. Рошель старалась изо всех сил, а мне все никак не удавалось убрать ее ноги из моего паха. К счастью, мои руки защищали мои яички, принимая основной удар на себя.

Внезапно Рошель ударила меня левой ногой в лицо. Подъемом стопы она размозжила мне нос. Я слышал, что мощный удар по носу, может привести к смерти, так что меня охватила паника, когда она попыталась повторит удар. Я попытался блокировать его обеими руками. Рошель воспользовалась возможностью, согнула правую ногу и принялась изо всех сил бить ею по моим беззащитным яйцам. Мое левое яичко болело так сильно, что я подумал, что оно может быть раздавлено в любую минуту, если она не прекратит. Рошель кричала: «Разбитые яйца! Разбитые яйца!». Я не мог вынести это.

«Тайм-аут! Тайм-аут!» - закричал я так громко, как только мог. Рошель услышала меня, но решила ударить меня еще пару раз, перед тем как встать и оставить меня в покое.

«Черт! По-моему, оно так и не лопнуло! Как же не везет! Я хочу раздавить хотя бы одно из его яичек! Сколько времени осталось?» - спросила Рошель Дженнифер, гневно шагая по комнату, как если бы она испытывала сильное раздражение.

«Около десяти минут», - ответила Дженнифер. Я просто лежал на полу в позе зародыша, пытаясь прийти в себя и радуясь, что мои яйца все еще были целы. Мое левое яичко болело так сильно, что я подумал, что меня вот-вот вырвет. Рошель легла на диван, глядя в потолок. Она начала бить ногами для тренировки подушку, которая издавала глухой звук всякий раз, когда ее ноги попадали в нее.

Внезапно в комнату спустился Дэйв. Должно быть, мои крики разбудили его. «Что здесь, черт возьми, происходит?» - спросил он.

Часть IV

Дэйв увидел меня лежащим на полу в позе зародыша и спросил меня: «Джон, ты в порядке? Что произошло?»
«Оставь его, Дэйв. Твой глупый друг проиграл спор и теперь вынужден драться с нами обеими… в полную силу… и без ракушки!» - ответила Дженнифер. – «Он дрался с твоей сестренкой, и теперь ему понадобился тайм-аут, чтобы спасти свои яйца».

«Слушай, он здорово травмирован! Довольно! Больше никаких поединков!» - потребовал Дэйв, направившись ко мне, чтобы меня выручить.

«Я так не думаю», - возразила Дженнифер, встав и подойдя к Дэйву.
«А я так думаю, - ответил Дэйв. – Все. Хватит!» Дженнифер теперь встала перед Дэйвом, не позволяя ему пройти.
«О да. И что ты собираешься сделать, коротышка?» - спросила Дженнифер. Дженнифер действительно была намного выше Дэйва и могла, не опасаясь, называть его «коротышкой». Дэйв был всего лишь пять с половиной футов ростом, в то время как Дженнифер- все шесть! Теперь, когда они стояли друг против друга, разница в росте была особенно