Terri Omo

Г Л А В А 1.
Раннее, по южному горячее солнце, ярко освещало Колизей. Собравшиеся зрители, напряженно ждали появления Цезаря. Цезарь не спешил. Напряжение толпы, ожидавшей очередного развлечения усиливалось. Наконец, фанфары известили о его появлении. Народ поднялся и, в момент появления его тщедушной фигуры, окрестные равнины содрогнулись от громогласного приветствия:

- Аве Цезарь!
Он, как и обычно, не обратив на приветствие толпы никакого внимания, прошествовал к стоящему на некотором возвышении трону и, не спеша, опустился на него. Вслед за ним, стали рассаживаться зрители. Цезарь скучал. Предстоящее зрелище, вряд ли было способно, возбудить его стареющую кровь. Но, все же, он надеялся. Народ, рассевшись, затих. Тысячи глаз, снова были обращены на цезаря, ожидая сигнала начать состязания. Ничего, пусть подождут, пусть будут довольны тем, что видят Цезаря. Не каждый день видишь перед собой живого бога. Жестом, подозвав раба, Цезарь взял из его рук кубок с вином. Не торопясь, отхлебнул. Вино ему понравилось. Он осушил кубок и, новым жестом приказал рабу, наполнить его вновь. Раб немедленно, исполнил его желание. Цезарь еще раз обвел взглядом собравшуюся толпу и, взмахом руки, приказал начинать. В ту же секунду, над Колизеем, грянули фанфары. Представление начиналось…

На арене появились гладиаторы. Солнце отражалось миллионами лучиков, в их начищенных доспехах. Цезарь не обращал никакого внимания на разворачива-

ющееся, в его честь, действо. В своих мыслях, он унесся к следующим за боями скачкам. Он представлял себе, как его тетриппа, приходит к финишу первой, как ревет от восторга толпа и, как рвут на себе волосы от досады, соперники. Рев восхищения толпы, от происходящего сейчас на сцене, гармонично вплетался в фантазии Цезаря. Выпитое вино и предвкушение предстоящего триумфа, сделали свое дело. Настроение Цезаря заметно улучшилось и он, несколько раз, благосклонно взглянул на арену. Надолго, однако, его внимание не задержалось на кровавом зрелище. Временами, Цезарю приходило в голову остановить бои гладиаторов и перейти к скачкам. Но, всякий раз, он удерживался от этого.

Наконец, бои закончились и на арене, наступило затишье. Пока убирали арену и приводили в порядок беговые дорожки, цезарь успел осушить еще один кубок вина. В момент появления упряжек, Цезарь отвлекся, лаская любимую собаку, но многоголосый рев толпы, привлек его внимание. На стартовой полосе расположилось не менее двадцати колесниц, блестящих на солнце золотом дорогой упряжи и отделки. Колесница цезаря, как и подобает, стояла первой. Цезарь с удовольствием оглядел ее и залюбовался. Конечно, она выделялась среди всех и красотой отделки и статью. Справедливости ради, стоит заметить, что колесницы были не совсем обычные, хотя впрочем, от обычных их отличало только то, что вместо лошадей, в каждую из них, была впряжена четверка обнаженных девушек. Однако это ничуть не портило картину. Скорее наоборот. Это придавало неповторимый блеск и остроту.

Длинные волосы девушек в упряжке Цезаря были окрашены в ярко красный, с золотым оттенком, цвет, что делало колесницу, еще более привлекательной. К тому же, красный цвет хорошо сочетался с медью загорелых тел. Цезарь, не на долго, залюбовался колесницей, но затем, опомнившись, подал сигнал.

1
Толпа мгновенно затихла и, гулкий удар гонга, возвестил начало скачки.
Колесницы, легко покатившись, одна за другой, плавно набирали скорость. Немедленно защелкали бичи и послышались гортанные выкрики возниц. Несмотря на поднявшуюся пыль, Цезарь хорошо видел свою колесницу, благодаря яркой окраске волос. Он отметил для себя, что его конюший, довольно расторопный малый и хорошо понимает своего господина, и что после скачки следует его, как следует наградить.

Колесница цезаря двигалась в середине, не вырываясь вперед, но и не отставая, сберегая силы для финишного броска.
Новый удар гонга, сообщил о прохождении первой половины дистанции и в туже секунду, раздались новые выкрики возниц и новый всплеск щелкающих ударов бичей. Гонка вступала в свою завершающую стадию. Рев толпы, заглушал даже надсадные крики возниц. Не выдержав напряжения, Цезарь тоже поднялся со своего места и, напрягая глаза, старался, в едином пылевом облаке, разглядеть свою колесницу. Его колесница, уверенно обходя соперников, одной из первых приближалась к последней четверти. И тут произошло непоправимое, видимо, не сумев разъехаться на повороте, несколько колесниц сшиблись, подняв новое пылевое облако. Несмотря на непрекращающийся рев толпы, Цезарь слышал, как трещат, ломаясь в свалке, легкие повозки и кричат покалеченные люди. Идущие следом колесницы, отчаянно маневрировали, пытаясь избежать смертоносного столкновения. Те, кому это удавалось, продолжали движение вперед, а те, кто не сумел, оглашали дорожки Колизея новыми криками боли. Цезарь еще надеялся. Но, среди тех, кто продолжал гонку, его колесницы не было. Все было кончено. Ударом отшвырнув раба с дороги, Цезарь покинул свою ложу, ни разу не оглянувшись, на беговые дорожки.

Сопровождаемый своей обычной свитой, Цезарь направился на конюшню. Решив, не доверять докладу слуг, он хотел самолично разобраться в причинах постигшей неудачи. Колесницу еще не привезли и Цезарю, пришлось ждать. Конюший, упавший ниц при появлении цезаря и, не дождавшийся разрешения подняться, догадался, что колесницу постигла неудача. И это не предвещало ему ничего хорошего. Наконец появилась и колесница. Ее несли на руках шестеро дюжих рабов. Рядом с ней шли его «лошадки» в сопровождении прихрамывающего возницы. Завидев Цезаря, процессия остановилась. Рабы опустили колесницу и опустились на колени. Также поступили и остальные. Цезарь подошел к колеснице и осмотрел ее со всех сторон. Одно из колес, оказалось сломанным почти пополам, а ось, значительно погнута. Вероятно, колесо, зацепившись за ступицу соседней повозки и, не выдержав резкого торможения, переломилось. Скорее всего, возница не успел вовремя повернуть в сторону, либо девушки, разгоряченные скачкой, не сумели выполнить маневр. Сделав знак своей личной охране, Цезарь удалился во дворец.

Воины его личной охраны, взяв под стражу конюшего, возницу и девушек, погнали несчастных следом.
В груди Цезаря бушевал вулкан. В сердцах, он сорвал с головы и швырнул в угол, золотой лавровый венок, символ его власти. Теперь он мерил шагами комнату, придумывая как наказать слуг за нерадивость. Они терпеливо дожидались своей участи в соседней комнате. Так ничего и не придумав, Цезарь решил отложить наказание на неопределенный срок и, вызвав танцовщиц, для развлечения, принялся за трапезу.

Терпкое вино и вид обнаженных танцовщиц, возбудили его. Подозвав одну из танцовщиц, Цезарь заставил ее опуститься на колени и взять в рот свой

2
возбужденный член. Девушка покорно выполнила его волю. Положив ей руку на затылок, Цезарь глубоко, почти до конца, вгонял в нее свой орган, не обращая никакого внимания на горловые спазмы, бедной рабыни. Глухо застонав, он выплеснул ей в горло струю спермы. Она при этом, каким то чудом, удержалась от рвоты. Затем, прогнав всех прочь, вновь погрузился в раздумья. Ему не хотелось лишаться такой чудесной четверки, но он просто обязан был строго наказать их. Прежде всего, чтобы было неповадно другим. Цезарь обязан заставить их страдать!

Наконец, покончив с раздумьями, Цезарь подозвал слугу и объяснил ему смысл решения. Слуга низко поклонился, выразив свою покорность и, немедленно исчез. Через некоторое время, он появился вновь с сообщением о том, что все готово. Цезарь поднялся. Другой слуга, немедленно поднес ему кубок вина с сильным возбуждающим средством. Цезарь залпом выпил и направился в приготовленную для него комнату.

Провинившиеся, ждали его стоя на коленях. Кроме них в комнате находилось не менее двух десятков стражников, а также множество всевозможных пыточных приспособлений. Его приход они приветствовали обычным: «Аве Цезарь»!

Даже те, кто ожидал пытки. Цезарь занял приготовленное для него место и, не спеша, оглядел виновных. Два юноши и четыре девушки, в возрасте около двадцати лет, стояли на коленях, не смея взглянуть в лицо Цезарю. Понимали ли они степень своей вины? Осознавали ли, цену разочарования Цезаря?

Цезарь подал знак и на середину комнаты, были поставлены шесть колодок. Палачи, поочередно подводя виновников к колодке, заставляли его нагнуться на прямых ногах и положить руки и голову, в специально проделанные отверстия, первой половины колодки. Затем, с помощью второй половины, колодки фиксировали это положение. Когда колодка закрылась над последним из виновников, палачи отошли, ожидая дальнейших приказов. Некоторое время цезарь наслаждался прекрасными «крупами» своих «лошадок», а также, не менее соблазнительными задницами юношей. Прислушиваясь к возникающей эрекции. Вдоволь налюбовавшись этим возбуждающим зрелищем, он подал знак палачам. Палачи, расположились по обеим сторонам от каждого виновника и, ободренные кивком Цезаря, принялись наносить хлесткие удары, ременными плетьми по беззащитным задницам. Помещение немедленно наполнилось истошными криками истязаемых юношей и девушек. Не имея возможности защититься, они начали вилять задницами, падать на колени, словом старались сделать все, чтобы смягчить боль от ударов.

Палачи неумолимо возвращали их в исходное положение и продолжали экзекуцию. Когда каждый получил по пятьдесят ударов, Цезарь знаком приказал прекратить. Палачи покорно остановились, но плачь и всхлипывания, продолжались еще долго. Цезарь отдал новое распоряжение и, в комнату вошли, пятеро обнаженных девушек. Одна из них подошла к Цезарю и, опустившись на колени, занялась его членом. Остальные подошли к подготовленным для этого воинам охраны и принялись возбуждать их. После недолгих манипуляций, член Цезаря достиг необходимой упругости. Почувствовав это, Цезарь поднялся и подошел к наказанным, раздумывая, с кого бы начать. Он подходил к каждому по очереди и, бесцеремонно раздвигал ягодицы. Его прикосновения вызывали новую волну стонов, но он, естественно, не обращал на это внимания. Наконец, выбрав одну из девушек, Цезарь, приставив член к её анусу, одним движением, вогнал его до упора. Бедная девушка громко застонала и задёргалась, от резкой боли. Цезарь двигался резко, глубоко вонзая в несчастную, внушительного вида орган. Прервавшись на мгновение, он приказал одному из воинов, заткнуть ей глотку. Тот с готовностью выполнил это приказание.

3

Подойдя с другой стороны колодки, воин взял девушку за волосы и, заставил её, взять в рот свой член. Для убедительности, воин наградил её парой увесистых затрещин и, бедняжке ничего не оставалось, кроме как захлёбываясь собственными слезами и, содрогаясь от боли исполнить волю мучителей. Её товарищи по несчастью, не могли видеть, что делается у них за спиной, но по её судорожным движениям, догадывались, что происходящее, не доставляет ей удовольствия. Немой страх стоял в их глазах. Они хорошо понимали, что через некоторое время их постигнет та же, если не еще худшая участь.

Сильно прижав к себе ягодицы своей «лошадки», Цезарь кончил. Оставив свою жертву, он опустился на стул, приказав занять его место, ожидавшему воину. А, что бы остальным наказуемым было не скучно, он распорядился подогреть их очередной порцией порки. Тот час же комната вновь наполнилась истошными криками. Цезарь отдыхал, неторопливо потягивая вино, с возбуждающим и наслаждался видом насилия. Затем, он подал знак воинам и, покорные его воле, они принялись насиловать несчастных безостановочно. Когда кто нибудь кончал, его место немедленно, занимал следующий, достигший эрекции, воин.

Над Цезарем во всю трудились девушки, пытаясь помочь ему обрести упругость члена, для продолжения оргии. Наконец, им удалось вернуть члену Цезаря, более или менее, твердое состояние. Конечно, об анальном сношении уже не могло быть и речи. Девушки помогли уже порядком охмелевшему Цезарю лечь и, освободив от колодок, одну из провинившихся, подвели её к нему. Она безропотно села на Цезаря верхом и ловким движением руки вставила его член в свою вагину. Плавно поднимаясь и опускаясь, она доставляла Цезарю видимое удовольствие. Его член, то появлялся, то целиком исчезал в её влажной промежности. Стенки упругого, но нежного влагалища, ласково обнимали член Цезаря, скользя по его обнаженным нервам. Цезарь наслаждался. Руками он ласкал тугую девичью грудь, временами стискивая её в страстном порыве. Ему показалось, что не хватает остроты ощущений, и он знаком подозвал стоящего рядом воина. Угадав желание Цезаря, девушка приникла к нему всем телом. Воин, устроившись сзади, стал медленно вводить член в её анальное отверстие. Временами она морщилась, но не издавала ни единого звука. Цезарь чувствовал, как над его членом двигался ещё один орган. Со временем, его движения стали более ритмичны и напористы. Девушка прерывисто дышала и временами, из её груди вырывались тяжелые стоны, не то наслаждения, не то боли. Трение двух членов, разделённых тонкой перегородкой, друг об друга, доставляло ни с чем не сравнимое ощущение, однако, для полноты картины не хватало ещё одного участника. Тогда Цезарь подозвал еще одного воина. Увидев перед своим лицом вздыбленный член, девушка, не раздумывая, принялась облизывать, нежную, глянцевую головку, а затем взяла его в рот целиком, продолжая издавать при этом сладострастные стоны. Её голова быстро задвигалась. Временами, она выпускала член изо рта и её быстрый язычок, ласкал уздечку пульсирующего члена. Ноги воина от наслаждения, заметно дрожали. Видя как жадно, девушка всасывает в себя, блестящий от влаги член и, не в силах больше сдерживаться, Цезарь испытал бурный оргазм. Почувствовав это, все участники немедленно остановились и, дождавшись окончания оргазма, освободили Цезаря.

Отдыхая, Цезарь прикладывался к спасительному кубку, но, несмотря на то, что над ним усиленно трудились сразу три девушки, ничего похожего на эрекцию добиться уже не мог. От большого количества выпитого вина разум Цезаря сильно помутился. Проще сказать, он напился почти до невменяемого состояния и, теперь лез целоваться ко всем без разбору.

4

За окном стемнело, но Цезарь был не в состоянии распорядиться зажечь светильники, и комната плавно погружалась во мрак. Венок с головы цезаря слетел и, в темноте, среди множества обнаженных тел, уже нельзя было различить его фигуру. К тому же, то ли от выпитого, то ли в силу природных наклонностей, Цезарь проявлял все больше внимания к мужчинам. А так как, активных действий, он уже предпринимать не мог, поэтому, несколько раз, испытал себя в роли женщины.

К полуночи, выпив очередной кубок вина, Цезарь уснул. Оргия немедленно прекратилась. Несколько дюжих рабов отнесли бесчувственное тело Цезаря в опочивальню, откуда до самого утра, доносился его пьяный храп.

Утром, проснувшись после тяжелого похмелья, он с трудом дотянулся до бокала легкого вина и, залпом выпил его. Полежав еще немного в постели, он с трудом поднялся и дошел до окна. Ему хотелось подышать свежим, утренним воздухом. Растворив окно, он с грустью заметил как на пригорке, разбирают декорации Колизея. «Быстрые ребята», - подумал он.

Сказка кончилась. Естественно, никаким Цезарем он не был. Просто он был клиентом «Колыбели грез». Одному Богу известно, во что ему это обходилось.

За спиной раздалось легкое покашливание. Пришел стюард. Мужчина повернулся к нему. Стюард вежливо поклонился и спросил:
- Его Светлость попросил спросить, доволен ли господин отдыхом?
- А что же он сам не зашел? – Вопросом на вопрос ответил мужчина.
- К сожалению, Его Светлость, не смог засвидетельствовать лично, свое почтение. Слишком много дел. Но он поручил мне справиться о проведенном отдыхе и если есть недочеты, компенсировать их, либо немедленно, либо учесть в стоимость следующих посещений. Его Светлость, также, поручил мне узнать, когда в следующий раз, столь высокий гость, почтит нас своим посещением?

Мужчина, вновь отвернулся к окну и подумал: - «Как же, Не смог засвидетельствовать! Да он отродясь не свидетельствовал. Не считает обязательным. Сволочь! Интересно, каких же клиентов, этот выскочка считает важными? Мог бы и уважить! Не переломился бы!»

Но вслух он сказал совершенно другое:
- Передайте Его Светлости, что я доволен! Все было на высшем уровне, впрочем, как и всегда! Передайте, также, мою благодарность за заботу, которую он, неизменно, проявляет к моей скромной персоне. В ближайшем месяце, я заеду, для разработки нового сценария, тогда и договоримся о встрече. Это все! Распорядитесь, пожалуйста, чтобы подали машину и, принесите мою одежду.

Через минуту, стюард вернулся с одеждой. Мужчина еще раз поблагодарил его и, на прощание, сунул ему в нагрудный карман, купюру солидного достоинства. Стюард рассыпался в любезностях.

«Господи» – подумал мужчина, - «Сколько я им плачу! Хотя конечно, в каком еще месте, можно почувствовать себя настоящим цезарем? Только в «Колыбели грез»!» И одеваясь, он мысленно унесся в новую фантазию. Такую же красивую, как и вчерашнюю и, очевидно, не менее дорогую. «Интересно», - подумал он, - «сколько они за это запросят? А, все равно, придется отдать! Дело обещает незабываемые ощущения!»

-


5
Г Л А В А 2.
Неожиданно, Настя проснулась. Как будто просто включили свет. Остатки сна быстро улетучивались, освобождая сознание от сладкого очарования ночи. Повинуясь всеобщей привычке, Настя хотела потянуться, и с удивлением заметила, что не может пошевелить ничем кроме головы. Нет, она все чувствовала. И руки, и ноги, но они почему-то ей не повиновались. Кроме головы только пальцы имели свободу движений. От такой неожиданности она снова закрыла глаза, а затем попыталась проснуться еще раз. К сожалению, это ни к чему не привело. Ущипнуть себя девушка не смогла и это вселяло некоторую надежду на то, что это, все – таки, сон. Надо отметить, что этот сон не доставлял удовольствия, а сознание упорно сигнализировало об окончательном пробуждении. Настя, еще некоторое время, лежала неподвижно, уставившись в потолок. Потолок, сохраняя полную безучастность к нарастающему Настиному беспокойству, тускло светился розоватым светом, создавая в помещении интимный полумрак. Такого потолка Насте не приходилось видеть нигде. Никогда. Девушка попыталась оглядеться по сторонам, но безуспешно. На расстоянии метра от нее полумрак густел, надежно укрывая окружающее пространство от постороннего взора. Она приподняла голову, насколько это оказалось, возможно, и попыталась осмотреть свое ложе. Сказать, что увиденная картина ее удивила, значит, ничего не сказать! Она лежала, совершенно голая, на довольно странном сооружении. Сооружение представляло собой нечто подобное кушетке с небольшой ровной поверхностью, переходящую затем в довольно резкий угол. Заканчивалось ложе двумя металлическими подлокотниками, на которых были зафиксированы согнутые в коленях и широко раздвинутые Настины ноги. В общем, все это смутно напоминало гинекологическое кресло лежащее на спинке. Щиколотки ног оказались прикреплены широкими, вероятно металлическими, полосками от колена до ступни. Чуть выше таза, положение туловища закреплял широкий, тоже металлический, пояс. Осталось добавить, что руки, разведенные в стороны от тела, под прямым углом и согнутые в локтях крепились подобными же «браслетами», а шею удерживало от движений подобие ошейника. (Хотя Настя и не видела этой детали своего «туалета», за то ощущала его в полной мере). В общем, никакой свободы движений, кроме той о которой мы говорили ранее, девушка не имела.

Результатом осмотра своего местоположения и своего состояния стала новая попытка проснуться, которая, как и предыдущие, никаких результатов не дала.

Тогда пришел страх. Он полз холодным ветерком по обнаженному, беззащитному телу, забираясь в самые потаенные уголки, вызывая одновременно и озноб, и испарину. Девушка пыталась успокоить себя тем, что по неизвестным причинам, неожиданно попала в больницу, но эта мысль совершенно не успокаивала, да и на больницу данное помещение, почему–то, совсем не походило. Оставалось только вспоминать предшествующие события, чтобы хоть как-то объяснить себе свое пребывание здесь. Пришлось зажмуриться. В голове понеслись события прошедшего дня, вечера … Неожиданно они оборвались. Пришлось сделать усилие и начать сначала.

Итак, вечер, Настя, девица восемнадцати с небольшим лет, нанеся на лицо «боевую раскраску индейца на тропе войны», надев черные бархатные брюки, такого же цвета футболку и туфли на высокой платформе, распустив длинные волосы, с удовольствием оглядела себя в зеркало. Ей казалось, что черный цвет существенно подчеркивает изящную, словно точеную, фигуру и привлекательное лицо с огромными лучистыми

6
глазами. Она считала, что темные тона придают ее облику необходимую таинственность и загадочность зрелой, умудренной житейским опытом женщины. В общем, из зеркала на Настю смотрела весьма привлекательная особа из тех, кого мужчины непременно провожают долгими взглядами, покачивая головой и цокая от восторга языками.

Послав своему отражению смачный поцелуй, девушка покинула родные стены студенческого общежития, где она обычно коротала время после занятий в институте, а иногда и вместо них, и направилась на центральную площадь к постоянному месту «тусовки» местной молодежи. Настя шагала неторопливо, наслаждаясь непрекращающимся вниманием встречных мужчин и собственной неприступностью. Это было и приятно, и чуточку смешно. В общем, это волновало и приятно щекотало нервы.

Что дальше? Рядом остановилась машина. Не «крутая иномарка», а так, но на всякий случай Настя прибавила шагу. Однако из машины высунулся простой симпатичный парень, видимо уставший от долгой дороги и, как-то очень доверительно, спросил дорогу. Весь его облик, казалось, не таил в себе никакой опасности и Настя наклонившись, и, опершись на дверцу машины, стала терпеливо объяснять дорогу, немного туповатому пареньку. Он никак не мог понять и, помногу раз, переспрашивал. Настя теряла терпение…

Здесь воспоминания обрывались. Тупик. Пустота, черная, вязкая, скрывающая все дальнейшие события плотной пеленой. Как будто дальше ничего не было. Но ведь что - то должно было случиться дальше!

Настя еще раз огляделась по сторонам. Ничего не ясно, неизвестно день или ночь, зима или лето, полный бред!
Взгляд на секунду задержался на ее собственном, неестественно задранном вверх лобке, скользнул дальше, но тут же вернулся.
Пожалуй, уместно сказать, что он, взгляд, застыл в изумлении. Лобок оказался начисто лишенным растительности. Гладко выбритым, короче говоря. Стоит ли говорить, что именно эта капля переполнила чашу страха. Тогда она закричала. Вначале негромко, затем все громче и громче. Выкрикивая все что, приходило на ум, зовя кого-то на помощь и просто издавая все мыслимые звуки. Отвечало только гулкое, раскатистое эхо. Кричала Настя долго, до хрипоты, до слез. Почему-то никто не приходил, ни на зов о помощи, ни на ругательства, ни на угрозы. Гробовая тишина! Никаких признаков жизни вокруг. Ничего, что напоминало бы о существовании окружающего мира. Орать надоело, к тому же, вопли и рев не приносили никакого облегчения и успокоения. Оставалось ждать. Ведь придет же сюда кто нибудь. Одно казалось очевидным – это не больница! А это не предвещало ничего хорошего.

Время тянулось невыносимо медленно. Прав был тот, кто сказал, что ожидание смерти, во сто раз хуже самой смерти. Трижды прав. Сегодня Настя ощутила справедливость этих слов на себе. Чем дольше тянулась ожидание, тем сильнее Настю охватывал страх. Каждой ее клеточкой. Вдобавок, от неудобного положения затекала спина, но сейчас Настя не обращала на это внимания. Тишина давила ее. От нее кружилась голова, и стучали зубы…

Неожиданно, потолок стал разгораться, заливая просторную комнату нежно-розовым светом. Все стены оказались зеркальными. Теперь Настя могла видеть себя со всех сторон. Даже свою ничем не прикрытую и от этого, совершенно беззащитную, промежность.

Внезапно, справа от нее, зеркала бесшумно расступились, пропуская в комнату мужчину в странном одеянии. Странность заключалось в капюшоне, надетом на него

7
голову. В фильмах и книгах так обычно одевались палачи. Довершал сходство плащ, полностью скрывающий особенности фигуры владельца. Подойдя к ложу почти вплотную, он остановился, оглядел девушку с ног до головы, кивнул головой, как ей показалось своим мыслям и, ни слова не говоря, прошел в глубь комнаты.

-Где я? – спросила Настя, не спуская с него глаз и не переставая стучать от страха зубами...
- Я буду кричать! – добавила она, так как предыдущая фраза осталась без внимания.
Мужчина даже не повернул головы в ее сторону, продолжая возиться у стены. Часть зеркала отошла сторону, открыв за собой обширный шкаф, но, что в нем находится, Настя не видела. Этот факт и упорное молчание незнакомца пугало ее еще больше. Она попыталась рассмотреть его получше. Среднего роста, худощав, большего рассмотреть было невозможно из-за «экстравагантного» костюма. Продолжая пристально наблюдать за его действиями, Настя громко и пронзительно крикнула. От неожиданности мужчина вздрогнул, но не обернулся, занимаясь своим шкафом. Это уверило Настю в том, что он ее слышит и, скорее всего, понимает. Тогда она заорала во все горло. В ее душе сейчас боролись два чувства: страх и любопытство, причем она не могла с уверенностью сказать какое из них сильнее. Тем не менее, она продолжала старательно орать. Из-за своего дурацкого положения она не могла видеть действий мужчины полностью. Насте была хорошо видна лишь его верхняя половина. Тем временем он приблизился к ней и, некоторое время, бесцеремонно рассматривал ее прелести, затем, не обращая на вопли ни малейшего внимания, с помощью какого то механизма изменил положение ее ног таким образом, что теперь, Настины колени почти касались груди. Девушка пыталась сопротивляться, но механизм явно не заметил ее усилий. Кричать в таком положении стало гораздо труднее. На хороший крик дыханья уже не хватало.

-Что вы делаете? – с трудом выдавила Настя.
Надо сказать, что девушка никогда еще не оказывалась в столь идиотском положении, с выставленной на обозрение задницей и всем прочим, и даже не могла себе представить, что так бывает.

Мужчина, довольно грубо раздвинул ее половые губы и долго, с интересом рассматривал Настю ТАМ. Настя сопротивлялась, как могла, одновременно осыпая мужчину градом угроз и ругательств. Ответа не было. Его палец глубоко проник в Настину вагину. Ощущение не было для девушки совсем новым, у Насти уже было несколько сексуальных контактов, но сейчас, по вполне понятным причинам, это не доставило ей удовольствия. Жаль только что ее мучителя, Настино отношение к своим действиям, по-видимому, совершенно не интересовало. Проделав описанные выше манипуляции, мужчина отошел к шкафу и через мгновение вернулся, держа в руках устрашающего вида широкий ремень. У Насти от удивления округлились глаза. Ее мозг отказывался верить в реальность происходящего. Даже в детстве ее никогда не били ремнем. Она даже затаила дыхание, боясь поверить в то, что сейчас произойдет. Настя проследила взглядом за неторопливым взмахом руки… Раздался характерный свист, затем тяжелый шлепок и задницу обожгло огнем. Из глаз брызнули слезы, а из груди вырвался самый настоящий вопль. Теперь она кричала по настоящему. Однако после десятка ударов крики перешли в непрерывный вой. Девушка захлебывалась слезами, а ремень продолжал жалить, не останавливаясь и не снижая темпа. В общей сложности она получила не менее пятидесяти ударов. Зад пылал так, словно к нему прислонили раскаленную сковороду. Мужчина, на некоторое время отошел, оставив Настю, стонущую от боли и бессильной злобы. Настя перевела дух, собралась с силами

8
и отпустила новую порцию ругательств в адрес своего мучителя. На этот раз он обернулся, однако, по-прежнему не проронил ни слова. Только слегка покачал головой, видимо, выражая этим, свое неудовольствие Настиным поведением. От его молчаливого спокойствия в душе у Насти что-то зашевелилось, заерзало, принеся с собой совершенно непонятные, неизвестные ей доселе чувства. В любом случае, не страх руководил теперь Настей, вернее не только страх.

На этот раз мужчина встал не сбоку от Насти, как в первый раз, а прямо между ее раздвинутых ног. Было заметно, что он любуется видом ее промежности. Неожиданно для себя, Настя почувствовала, что краснеет под этим бесцеремонным взглядом. Стоит ли говорить, что она не сводила с мужчины заплаканных глаз, ожидая дальнейших действий.

Его рука с зажатой плетью медленно поднялась вверх и, задержавшись на мгновение, резко нырнула вниз. Плеть опустилась точно между ног. На самое нежное место, разливая по всему телу жидкий огонь. От невыносимой боли у Насти потемнело в глазах. Крик застрял у нее в горле, она задохнулась, закашлялась и, лишь затем, издала истошный вопль. Удары ложились один за другим, точно в цель, терзая раскрытую промежность, безволосый пах и изредка, раскаленными иглами врезались в анус. Казалось, пытка длится вечно. Когда она прекратилась, Настя искренне удивилась тому, что до сих пор жива. И, кроме того, даже не потеряла сознания. Она думала, что от такой боли непременно умрет и теперь, не понимала, почему этого не произошло. То ли боль была недостаточно сильной, то ли Настя оказалась слишком выносливой и терпеливой.

Ей дали отдышаться. Минуты без боли казались такими сладостными, что большего нельзя было и желать. По истине, все познается только в сравнении! Если раньше она мечтала о свободе, то сейчас ей хотелось только покоя и отсутствия боли. Кровь бешено пульсировала в ее жилах, пытаясь выплеснуться наружу. В общем, ощущения были, о-го-го…

Настя больше не рисковала оскорблять своего палача, или взывать о помощи. По этому, снова увидев его, между своих ног она лишь шепотом попросила:

-Не надо, пожалуйста, не надо!
Как и следовало ожидать, просьба осталась без ответа. Настя почувствовала себя кроликом перед пастью удава. Не в состоянии ни сопротивляться, ни двигаться, она как завороженная, не сводила с него глаз, боясь пропустить малейшее движение. Пытаясь заранее угадать момент, когда снова придет боль…

Однако на этот раз он не стал ее бить. Вместо этого, мужчина, обильно смазал каким-то кремом вход во влагалище и задний проход. Хотя его прикосновения к истерзанным местам вызывали саднящую боль внизу живота, все же это было гораздо «приятнее» плети.

Решив, что смазки достаточно, мужчина стал вводить фалоимитатор Насте во влагалище, слегка поворачивая его по оси. Девушка попыталась выгнуться и отстраниться, скорее неосознанно, но искусственный фаллос упрямо продвигался внутрь, до тех пор, пока не погрузился в нее целиком. Затем он двинулся в обратном направлении, замер на долю секунды и снова вперед. Так продолжалось довольно долго. Его плавные движения не приносили болевых ощущений, скорее наоборот, разливали по всему телу теплые приятные волны. Глаза, сами собой, прикрылись и, из груди, вырывались тяжелые вздохи. Сквозь сладковатую пелену, застилающую сознание, Настя удивлялась себе, после перенесенных страданий и унижений, она сохранила способность наслаждаться и предаваться удовольствию. Вероятнее всего, это происходило по тому, что движения фаллоса напоминали не насилие, а скорее ласку.

9
К тому же, почти отступившая боль, почему-то, только усиливала остроту ощущений.
Неожиданно, фрикции прекратились, заставив девушку открыть глаза и насторожиться. Настя почувствовала как что-то твердое, раздвигает тугое кольцо мышц заднего прохода, постепенно продвигаясь внутрь. Ей показалось, что она, вот – вот, лопнет. Движение сопровождалось резкой болью в кишечнике, вызывая непроизвольные потуги. Настя стонала и дергалась всем телом, но любые движения только усиливали боль. По мере продвижения, кровь все сильнее приливала к лицу. Стало трудно дышать. Никогда в жизни Настя не испытывала ничего подобного. Почувствовав прикосновение мужского лобка, она поняла, что член вошел в нее до конца. Все замерло. Замерла и Настя, постепенно привыкая к новому чувству. Постояв немного, мужчина двинул тазом, вызвав новый приступ боли. Однако, вместе с его движением во влагалище, двинулся и искусственный член, что слегка ослабило боль в анусе…

Дышалось по прежнему трудновато. Постепенно, чувство трения в анусе притупилось. Осталось только непонятное, не то болезненное, не то приятное чувство тяжести. Вдобавок, при каждом движении мужчина то ли случайно, то ли специально задевал фалоимитатор, заставляя двигаться и его. Чем быстрее становились фрикции, тем дальше отступали неприятные чувства и тем сильнее становились волны блаженства. Вскоре, боль прошла совсем, уступив место наслаждению, которое усиливалось пропорционально скорости движения. Настя слегка постанывала и, впервые за последнее время, это не были стоны боли. В момент наиболее интенсивных движений, мужчина ласково стиснул ее грудь. Тогда к ней пришел оргазм. По телу словно пропустили электрический разряд. Ее затрясло, из груди вырвались стоны блаженства и облегчения. Никогда с ней еще не случалось ничего подобного. Настя слышала, что так бывает, но сама, да еще в такой ситуации, переживала оргазм впервые…

Продолжение следует. (Если, конечно, кому-нибудь, будет интересно).Очень красиво. Спасибо!

ХХХХХХХХХХХХХХХХХ - это чтоб опубликовать "несодержательный" пост. Но не хочется писать ничего лишнего... Просто здорово! :)))Спасибо, было интересно прочитать.
_Спасибо, было интересно прочитать.
_